Андрей Любка спит с женщинами по джентельменски, никакого намека на эротику

Как-то подруга, увлекшись "Дегустацией твоей шкуры" Андрея Любки, решила, что непременно должна познакомиться с автором, и кто знает, что там будет дальше...

Так однажды осенним вечером мы пошли на литературные чтения в столичный PinchukArtCentre. Увидев толпы таких же очарованных девочек, которые окружили молодого поэта и ежеминутно вздыхали, подруга передумала.

С тех пор я так и воспринимала Любку через призму толп поклонниц и строк:

"Хороша моя, я постійно думаю, як ми могли б назвати наших дітей. Я хочу від тебе дитину, гладити твій живіт, вслухатися в нього, наче в улюблену музику, хочу зав'язувати твої шнурівки і купувати для тебе фрукти". Мол, автор знает, что надо говорить девушкам, чтобы они "ахали" на его сборки и портреты. Поэтому и боялась брать в руки его новый сборник 50-ти эссе "Спать с женщинами". Название с эротическим подтекстом, которое выбрали из пяти подобных наименований на Facebook.

Но издание начинается колонками о смерти и кладбищах. Что-то здесь не так. По этому, я попала на крючок и решила дойти до последнего эссе, который и дал название книге.

Далее Любка рассказывает о себе, города и страны, которые посетил, детские и студенческие годы. О вине и сигаретах, о путешествии по Балканах и спонтанный автостоп в Вену, об иностранных писательских стипендиях, посиделки в кафешках с коллегами и о том, как его посадили в Беларуси на четверо суток за участие в оппозиционном протесте. И скромно добавляет: "Така комбінація - одна з найбільших приємностей мого нудного й сірого життя."

Каждая колонка, как запись в дневнике. Даже тексты об Украине или геополитику пропущенные через собственный опыт и семейные истории. Автор пишет, что умеет делать вино, трижды бросал курить и прочитал "Так говорил Заратустра" Ницше в 12 лет. А еще фантазирует на тему федерации .

"Моя власна геопоетична мрія, чи радше візія — це ода біології й картам, південному сонцю й слов'янським мовам, рюмкам, келішкам і фраклічам, пісні, яка нас єднає, й Дунаєві, який усім нам сниться Я мрію, щоб у якийсь прийнятний і приємний для всіх спосіб постало щось на кшталт федерації, товариства чи просто братнього кола слов'ян, які женуть сливовицю, - пишет Любка. - Завдяки критерієві поширення слив і слив'янки слов'янський світ ділиться на дві частини: слив'яни і росіяни".

Но именно о своих женщинах Любка не пишет. Где-то между прочим упоминает, что "вчора у жінки, яку я люблю, був день народження". Лишь в конце книги появляются истории об отношениях сразу с двумя Анямы, или если наступит конец света, а "Вона в Києві, сама, їй страшно. А я сиджу на темній сцені театру в Чорногорії, дятел".

Наконец дошли до десерта, до последнего интригующего эссе. Никакой тебе эротики, только намеки на нее. Любка рассказывает, как путешествовал в одном купе поезда "Киев -Ужгород" с тремя женщинами. "Провідник так накочегарив у вагоні, що поснулі жінки порозкривалися, оголюючи хто ніжку, хто плече, хто шию, - пише автор. - Заколисаний музикою вірша і коліс поїзда, я падав у сон. Разом із жінками."

Любка мастер словесного обольщения, а книга "Спать с женщинами" - это как три первые свидания. Читать ее, как ужинать с кавалером в романтической кафешке. Ты себе попиваешь молочный коктейль с черникой, а он медленно и самодовольно рассказывает о своих подвигах в детстве, юности, об интересной работе, которая позволяет путешествовать, немного о бывших.

А о "спать с женщинами" лишь в конце вечера. Но по-джентельменски, никакого намека на эротику .

Ольга БОГАЧЕВСКАЯ