Закарпатье : По-украински — ни слова!

В Берегово Закарпатской области большинство жителей не говорят по-украински. Названия улиц и вывески магазинов — на венгерском и украинском, даже школ венгерских здесь больше, чем «державних».

Но самое удивительное в этом городе то, что народ здесь живет по европейскому времени — на час назад. Будапешт береговчанам гораздо ближе, чем родная столица — Киев, и их надежды на лучшую жизнь связаны именно с соседним государством.

«В 16:00 отправление автобуса», — говорит на ломаном украинском кассирша автовокзала. Но, присмотревшись к нам, уточняет: «В 17:00 по киевскому времени». Женщина сразу определила, что мы не местные: ведь большинство жителей Берегова — смуглые, как цыгане. Да что там — малочисленные чистокровные украинцы-береговчане между собой так мадьяров и называют.

Контрабанде — стоп!

Заходим в местную кафешку выпить кофе. Официантка поняла, чего мы хотим, лишь с пятого раза. Она почти не говорит по-украински, а венгерский не похож ни на один европейский язык.

В кафе сидит парочка, парень и девушка. Познакомившись, расспрашиваем их, каково это — жить на границе. Парня зовут Миклош, он наполовину венгр, наполовину украинец. Его жена Анита — чистокровная венгерка. Специально для нас Миклош переходит на украинский, но, чтобы его понять, приходится по сто раз переспрашивать.

— Сейчас здесь нам очень тяжело приходится, — говорит Миклош. — Раньше все выживали за счет контрабанды. Возили спички, сигареты, бензин. Упаковывали легковушки под завязку. За день можно было заработать 300—400 гривен, для нас это вполне приличные деньги. Сейчас такую сумму здесь зарабатываем за месяц. Но если попасться на контрабанде, можно было загреметь в венгерскую тюрьму на 10—30 лет. И то, что ты гражданин чужой страны, мадьяров ничуть не смущало. А чтобы откупиться, нужно было выложить 50—60 тысяч долларов.

Миклош однажды попался — целый месяц просидел в венгерской тюрьме. Но выручил хозяин, который за бешеные деньги нанял адвоката. Но даже после этого Миклош не перестал ездить в Венгрию.

— Меня депортировали, и я больше не имел права пересекать границу, — продолжает наш собеседник. — Но когда не на что жить, приходится искать выход из положения. Я женился, взял фамилию жены и продолжал еще какое-то время ездить в Венгрию. А большинство моих друзей и вовсе купили себе венгерские паспорта и таким образом решили проблему с визой. Обошлось им это в 400 долларов.

Лучше жить в страхе, чем в бедности

До 2005 г. местные жители чувствовали себя европейцами. Прилично зарабатывали, жили хоть и не роскошно, но и не бедствовали. Но потом был введен визовый режим, и ездить на заработки в соседнюю страну стало очень сложно. По этому поводу местные говорят: «Кучма крал сам и давал красть другим. А нынешняя власть демонстрирует «чистые руки», но поставила все Закарпатье на колени».

Официальной работы, как и во многих других украинских городках, тут практически нет.

Сейчас Миклош работает сантехником. Его зарплаты едва хватает, чтобы прокормить жену и 10-месячного сыночка Микки. Если раньше он подумывал о том, чтобы построить свой дом, то теперь об этом даже и не мечтает.

— Да, раньше мы жили в постоянном страхе. Мы боялись тюрьмы, копили деньги на то, чтобы в случае чего откупиться. Но когда мы возвращались домой, чувствовали себя королями. Мы ездили на такси и могли себе позволить шикарно отметить возвращение в местном ресторане, — вспоминает Миклош.

Фонтан вместо Ленина

В Берегове многое напоминает Европу — архитектура и особенно названия улиц, которые все без исключения написаны на венгерском и лишь для приличия продублированы на украинском. Есть много памятников известным венграм. А вот из советских — лишь один мемориал, который называется Памятник героям. Имеется в виду — героям Второй мировой войны. Но особой популярностью он здесь не пользуется.

— Пару лет назад одному из «героев» оторвали медные руки, на продажу. Потом конечности бедняге восстановили, — рассказывает Миклош. — А с Лениным и вовсе был цирк: он так всем здесь не нравился, что его решили отвезти в Венгрию, но на границе «дедушку» завернули обратно. Но здесь его уже никто не стал устанавливать. К радости ребятишек, вместо Ленина поставили фонтан.

А еще Берегово роднит с Европой узкоколейка. В основном, на территории Украины поезда курсируют по широкой колее, а в Закарпатье сохранилась узкая. Недавно этой уникальной железной дороге исполнилось 100 лет. Ее протяженность составляет почти 100 км, и за время своего существования по Боржавской узкоколейке было перевезено десятки миллионов тонн грузов и пассажиров. Анця Кушницкая, как ласково называют в народе дорогу, была открыта 28 декабря 1908 г., еще во времена Австро-Венгрии, и на ее строительство понадобился лишь год. В советские времена большинство узкоколеек разобрали, но Анце повезло, и теперь за небольшую плату туристы могут прокатиться по Закарпатью.

На венгерскую Пасху душат невест

Кухню в Берегове предпочитают мадьярскую, особенно любят бограч — очень острый мясной суп. Но вот праздники отмечают как украинские, так и венгерские: здесь два Рождества и две Пасхи. На венгерскую в Берегове придумали очень необычный обряд: после службы в церкви парни, взяв духи, идут к девушкам. Брызгают на них духами, а те взамен отдают свяченую пасху.

— Во время этого праздника девушки по три раза ходят в душ, потому что от смеси ароматов можно задохнуться. Я, кстати, во время такого обряда познакомился со своей Анитой, — рассказывает Миклош.

В Берегове даже школ мадьярских больше, чем украинских: венгерских четыре, а украинских — две.

— Моя жена училась в венгерской школе, там украинский изучали только на факультативе. Теперь ввели его как обязательный предмет, — рассказывает Миклош. — 90% людей у нас говорит по-венгерски, и среди них есть немало таких, которые украинский не знают вообще. Моя Анита, хоть и местная, по-украински не знает ни слова!

Украинский венгр — украинец!

К соседней Венгрии у местного населения отношение двойственное. С одной стороны, ее называют кормилицей, а с другой — венгров не любят, хотя почти у каждого береговчанина в жилах течет мадьярская кровь. По мнению местных украинцев, одно дело наши доморощенные мадьяры, и совсем другое — заграничные.

— Настоящие, не украинские венгры — народ нечестный, скупой и вороватый, — поделился с нами Миклош. — Если кто-нибудь в их стране дает чаевые официантке, то та сразу понимает: это украинец. Мадьяр же за форинт (меньше половины нашей копейки) удавится. Вас, наверное, удивляет, что мы так относимся к соседям? Вы скажете, что я тоже мадьяр. Да, мой отец венгр, но он родился здесь, в Берегове.

Миклош считает себя украинцем — в его понимании, украинец не тот, в чьих жилах течет украинская кровь, а тот, кто здесь родился.

— Пусть наш украинский язык, на котором говорят в Берегове, не похож на государственный. Пусть у нас другое время, другие традиции — ближе к венгерским, но людей роднят такие вещи, как привычки, образ мышления, характер. И вот по эти критериям мы все здесь — украинцы. Мы трудолюбивые, нежадные и госте-приимные, — с гордостью заявляет украинский венгр Миклош.

Вместо послесловия. В Украине масса населенных пунктов, где большинство жителей разговаривает на своем родном языке — молдавском, болгарском, гагаузском, польском, и живут по традициям и обычаям своих народов. Но город Берегово уникален тем, что сохранил свою особую культуру практически в первозданном виде.

Виктория Хаджирадева