Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ – Алексей Геровский
Вместо предисловия
Алексей Геровский в статье «Борьба чешского правительства с русским языком» в 1938 году пишет, что так называемое «украинское» течение, как противопоставляющее себя русскому, было на Карпатской Руси в довоенное время и до присоединения к Чехословацкой республике неизвестно...
На Карпатской Руси искусственная украинизация начала проводится после присоединения ее к Чехословацкой республике насильственными мерами чехословацкого правительства, которое видело в этом средство для отсрочки введения автономии и ослабления национально-культурных сил карпато-русского народа…
В свое время министр народного просвещения, Вавро Шробар, заявил совершенно открыто некоторым своим знакомым, которые впоследствии пустили это заявление в газеты, что причина недопущения литературного русского языка в школы состоит в том, что местные русские, знающие русский литературный язык, никогда не поддадутся ни чехизации, ни словакизации, в то время как с украинским языком «мы можем конкурировать». В школах против воли русского населения Карпатской Руси было введено обучение на украинском языке при помощи галицких преподавателей и по учебникам, составленным упомянутом уже выше галицком украинском языке». («Путями истории» Т.II. стр. 93-124).
Алексей Геровский родился 6 сентября 1883 года во Львове в семье адвоката, директора Ствропигийского института Юлиана Геровского и Алексии Добрянской. Произошло это через год после нашумевшего процесса «Ольга Грабарь и другие».
Осенью 1881 года Добрянский вместе со своей старшей дочерью Ольгой переехал во Львов, где поселился на улице Лучаковской, 4. Место жительства было выбрано неспроста, здесь проживала его дочь Алексия, вышедшая замуж за местного адвоката Юлиана Геровского. Вскоре Добрянского, дочь Ольгу, зятя Геровского, вместе с редактором газеты «Пролом» Марковым и греко-католическим священником Наумовичем арестовали и обвинили в государственной измене за «пропаганду православия». Избежать ареста удалось только сыну Добрянського Мирославу, приехавшего к отцу в гости из России, где служил чиновником при Варшавском генерал-губернаторе Гурко, героя Шипки. Продержав их в тюрьме шесть месяцев, дело было передано в суд, где Добрянского оправдали, семью голосами присяжных заседателей – против пяти. Остальные были приговорены к 8-ми месячному тюремному заключению с зачетом предварительного заключения. (В. Разгулов «Без прошлого – нет и будущего». «Единство-плюс» 15 октября 1994 г.).
Власти настояли, чтобы Добрянский покинул Львов, дочь Ольга с мужем адвокатом Эммануилом Грабарем выехала в Россию, где в рязанской гимназии учились оба их сына. Один из них, Игорь, позже станет известным русским художником-академиком, первым директором Третьяковской галереи. (Там же).
А тем временем, Юлиана Геровского вместе с семьей отправляют в ссылку в Инсбрук, куда вскоре переезжает и Добрянский. А когда дети подросли, семья, за исключением Адольфа Ивановича, перебирается в Черновцы, где его внуки продолжили обучение в тамошней гимназии. Православных там не тревожили, так как подавляющее большинство населения исповедовала эту веру. Но появилась новая проблема. Как известно, Добрянский и зять Юлиан Геровский были последовательными сторонниками литературного русского языка, на котором постоянно общались. Более того, ещё в Инсбруке они в домашних условиях обучали этому языку своих внуков и детей. Поэтому болезненно была воспринята украинизация школьного процесса, которую австрийские власти повсеместно вводили в конце 19 столетия в школах Буковины. Об этом времени беспристрастно напишет Алексей Геровский: «В последних десятилетиях прошлого столетия буковинская русская интеллигенция состояла главным образом из греко-восточных священников. Униатов в Буковине было очень мало и только по городам. Но и униаты в то время считали себя русскими. В главном городе, Черновцах, униатская церковь всеми называлась просто русской, церковью, а улица, на которой эта церковь находилась, даже официально называлась по-немецки Русише штрассе, Руска улица, Страда Русяска… Во всей восьмиклассной гимназии в Черновцах среди русских учеников были только двое, считавших себя не такими русскими как «москали». Это были два галичанина: Бачинский и Ярошинский. Бачинский был известен своими доносами на своих русских товарищей, и его все избегали. Ярошинский был сыном народного учителя… Русскую мирскую интеллигенцию австрийское правительство постепенно превращала в самостийную украинскую через посредство «бурс», бесплатных общежитий для гимназистов, в которых их воспитывали в самостийно-украинском духе и в ненависти ко всему русскому. В этих общежитиях было сотни гимназистов, в то время когда в русских общежитиях содержались на частные средства, были только десятки. При этом русские общежития были, конечно, гораздо беднее казенных. То же самое происходило и в учительской семинарии, с той только разницей, что там русскому ученику делать было нечего, ибо знали, что русский, не желающий отречься от своей русскости, по окончании семинарии ни в коем случае не получит место учителя». (А. Геровский: «Украинизация Буковины». «Подкарпатская Русь». 1994. № 15).
Из-за того, что Алексей Геровский расклеивал по всему городу посмертные объявления на русском языке по поводу кончины обожаемого им православного законоучителя о. Ивановича, он был исключен из гимназии. Более того, по распоряжению австрийского министерства народного просвещения, ему запрещалось за такие действия продолжать обучение во всех учебных заведениях Буковины и Галичины. Алексею Юлиановичу пришлось продолжать образование дома, а затем ежегодно сдавать экстерном экзамены. Таким образом, успешно окончил Черновицкую гимназию, после чего поступает на юридический факультет местного университета. Окончив полный университетский курс, защищает ученую степень доктора юридических наук и по примеру отца собирается стать адвокатом. (Валерий Разгулов «Апостол Карпатской Руси». Издано в издательском центре «Карпатской панорамы».2001 г. с.64).
… После того, как русские войска в 1914 году занимают Буковину и Галицию, Алексей Геровский возвращается в Черновцы в качестве старшего чиновника по особым поручениям при губернаторе Евреинове. В это время он знакомится с известным московским учёным-славистом Ф. Ф. Аристовым, который сообщил об этом в письме своей жене. Оно хранилось в личном архиве его дочери, доктора исторических наук Т. Ф. Аристовой. (Та же. с. 66)
По служебным делам Алексей Геровский часто общался с графом Владимиром Алексеевич Бобринским, членом государственной Думы России и одним из самых деятельных членов «Галицко-Русского Общества». Уже в самом начале Первой мировой войны В. А. Бобринский добровольно поступил в действующую армию в качестве корнета гусарского полка. Вскоре его переводят в штаб 8-й армии под командованием генерала А. А. Брусилова…
Когда в 1915 году русские войска отступили из Галичины и Буковины, Алексей Геровский состоит при МИДе в Петрограде в должности эксперта по австро-венгерским и болгарским делам, продолжает сотрудничать с графом Владимиром Бобринским.
После революции он возвращается на Подкарпатскую Русь, становится председателем Центрального Комитета Православных Общин и юрисконсультом православной епархии. Следует отметить, что не менее ожесточенная борьба проходила за духовную и религиозную свободу Подкарпатской Руси и после того как наш край вошел в состав новосозданной Чехословацкой Республики. Согласно Сен-Жерменскому договору, церковные и языковые отношения должны были регламентироваться автономным правительством края. А на самом деле, огромную роль в невыполнении Чехословакией этого договора сыграла чешская римо-католическая клерикальная партия «Лядова Страна», возглавляемая кардиналом Шрамеком, словацкая католическая партия патера Тиссо, примкнувшая затем к Гитлеру. Шрамек поддерживал Масарика, а затем Бенеша, при условии, что правительство будет подавлять Православную Церковь и не предоставит автономию Подкарпатской Руси. Компанию им составил о. Августи Волошин, кстати, бывший русофил, сторонник вхождения нашего края в состав Венгрии, а не ЧСР. А дело в том, что в «украинский» проект правительство закачивало тогда огромные средства (об этом отдельная публикация). А о. Августин Волошин, судя по опубликованному нами фрагменту письма, Романа Геровского к Будиловичу, - грошики любил и знал им цену.
Алексей Геровский оказался в самой гуще такой борьбы. 18 августа 1921 года накануне праздника пророка Ильи, прибывший из Югославии епископ Досифей утвердил о. Алексия Кабалюка игуменом вновь построенного Свято-Николаевского монастыря в Изе. Через день там прошёл первый собор православной церкви в нашем крае. На него съехались делегаты (более 400 человек) со всех православных сел края. Они провозгласили Преосвященного Досифея (Васича) Карпаторусским епископом. Был принят Устав и официальное название – «Карпаторусская Восточная Православная Церковь», его проект разработал Алексей Геровский. Он вошёл в «Центральный Православный Комитет», который возглавил о. Алексий Кабалюк. По его же рекомендации в Комитет вошли: православные священники Ю. Плиска (Иза), А. Рацин (Ольховцы), редактор газеты «Русская Земля» А. М. Гагатко. (Там же. с. 39).
В противовес ЦПК, 4 марта 1923 года Константинопольский патриарх высветил Савватия (Врабеца) в сан «Архиепископа Пражского и всей Чехословакии». В результате в ЧСР была создана православная епархия, а на Подкарпатской Руси – епископат. (А. Геровский «Чешская политика и православная церковь на Карпатской Руси». «Свободное слово Карпатской Руси» Нью-Йорк. 1963. Т.5. № 1-6. стр. 18-21). По словам Алексея Геровского: «Между православной церковью в Карпатской Руси и чешским правительством несколько лет ведется упорная борьба, о которой в русских газетах мало когда пишут. А между тем эта борьба имеет большое значение не только для православных, но и для всей Карпатской Руси и вообще для русского дела, ибо эта борьба имеет кроме религиозной, также и политическую, национальную подкладку. Православные стараются отстоять автономные права своей церкви и ее русский характер, в то время как чешское правительство пытается захватить православную церковь в свои руки, превратив ее для чехизации и украинизации Карпатской Руси». (Там же).
Священный Синод Сербской православной церкви вынужден был обратиться за помощью к Лиге Наций, положить конец вмешательство Праги в церковную жизнь на Подкарпатской Руси. 10 января 1924 года протест был удовлетворен. За Патриархом Сербским сохранялись все права на православные приходы в крае. (Государственный архив Закарпатской области (далее ГАЗО) ф. 2. оп. 2. ед. хр. 90. л. 47). Э. Бенеш поспешил заверить Белград, что его правительство признаёт только сербскую юрисдикцию и пообещал содействовать, чтобы она осуществлялась. На самом же деле министерство образования и вероисповеданий, которое возглавлял доктор Маркович, поддерживало, в том числе и финансово, православных священников и их сторонников, которые стремились создать автокефальную церковь на Подкарпатской Руси» (А. Геровский «Православная церковь под чехами». «Свободное слово Карпатской Руси». Нью-Йорк. 1964. Т. 6. № 1-6. стр. 18-21).
Попытка навязать подкарпатским русинам автокефалию вынудило «Духовную Консисторию» созвать в Хусте конференцию православных общин Подкарпатской Руси и принять Меморандум к Лиге Наций. В нём впервые православные делегаты утвердили и политические требования: правительству ЧСР немедленно предоставить нашему краю автономию, согласно решению Сен-Жерменского мирного договора. Этот документ повёз в Женеву Алексей Геровский на конференцию Лиги Наций, которая состоялась 15-16 октября 1925 года. (ГАЗО. ф. 2. оп. 2. ед. хр. 90. л.л. 42-47 и 175-177).
Прага была напугана политическими требованиями, под которыми подписался архимандрит Алексий Кабалюк (возведен в сан в июле 1925 года). Падение Савватия было вопросом времени, и оно не заставило себя ждать. Ужгородская газета «Русская Земля» сообщала: «В виду того, что архиепископ Савватий не был правомочно избран, он должен был 23 февраля 1926 года передать управление законно избранному епископу Пражскому Горазду, который был утвержден, как правительством, так и Свят. Синодом сербской церкви». («Русская Земля». 13 мая 1926 г.).
Падение Савватия нанесло автокефальным (раскольническим) процессам сильный удар. В тоже время, изо дня в день рос авторитет архимандрита Алексия Кабалюка, который постепенно становится и политическим лидером православных русинов, да и не только. В этих условиях, епископ Досифей созвал представительное совещание, которое состоялось в Изе 11 ноября 1926 года. На нём выступил архимандрит Алексий Кабалюк, а с политическим докладом А. Геровский. Первый отметил, что православным приходится вести борьбу на два фронта: за чистоту каноническую и духовно-конфессионную. Второй, - что согласно Сен-Жерменскому мирному договору нашему краю, на условиях присоединения к Чехословакии обещались широкие права, в том числе в церковных делах, в которые Прага не имела право вмешиваться. (ГАЗО. ф. 2. оп. 2. ед. хр. 90. л. 113-115). В качестве почётного гостя на совещании присутствовал депутат парламента, редактор «газеты «Русская Земля» Андрей Гагатко, который после его окончания вместе с архимандритом Кабалюком и А. Геровским подготовили послание к парламенту ЧСР, которое было озвучено 15 февраля 1927 года. В нём говорилось:
«Подкарпатская Русь присоединилась к Чехословацкой республике добровольно, но на известных условиях, а именно:
1) Территория южнее Карпат с русским населением будет организована в автономную единицу с губернатором во главе;
2) вопросы школы, языка, церкви, внутренней администрации будут решаться автономным сеймом;
3) державные служащие будут избираться в первую очередь из населения Подкарпатской Руси.
Эти условия находятся в международном Сен-Жерменском договоре и в основных законах Чехословацкой республики…». («Русская Земля». Ужгород. 23 февраля 1927 г.).
Правительство ЧСР было встревожено рядом резких выступлений в свой адрес, которые прозвучали на этом совещании, где снова был поднят автономный статус края. Сербский Синод, дыбы не накалять обстановку и не осложнять отношения с Прагой, отозвал Досифея.
23-25 ноября 1928 года архимандрит Алексий Кабалюк и Алексей Геровский приняли участие в работе церковного съезда в Карловицах. На нём решалось и назначение епископа для Подкарпатской Руси. Синод Сербской православной церкви назначил новосадского епископа Иринея…
Проницательный политик с мощным людским ресурсом его поддерживающим, Алексей Геровский понимал, чтобы реализовать все свои амбициозные проекты, необходимо принять участие в выборах в парламент или сенат ЧСР. Такая возможность представилась в ноябре 1924 года, когда проходили выборы в парламент ЧСР. В начале избирательной компании Крамарж, первый премьер-министр ЧСР, учитывая огромный авторитет А. Геровского среди подкарпатских русинов, предложил ему возглавить список кандидатов Народно-демократической партии. Он писал в своей статье: «Чешская политика и православная церковь на Карпатской Руси»: «На предложение возглавить их список в Карпатской Руси, я им сказал, что прежде всего мне необходимо знать, как они относятся к автономии… На это мне ответил д-р Крамарж: «Само собою мы стоим за автономию…». Далее Алексей Юлианович отметил, что после продолжительного разговора с Крамаржем и Гайном, он убедился в их неискренности и отказался от предложенных 250 тысяч корун на предвыборные расходы.
Старый знакомый, который участвовал в качестве адвоката ещё на Мараморош-Сиготском процессе, а теперь депутат парламента ЧСР, министр просвещения и вероисповедания Милан Ходжа, предложил ему возглавить список аграрной партии. Но и это предложение было отклонено. Он понимал, что им нужно только его имя в предвыборной борьбе против блока «карпаторусских автономистов». (Сборник «Путями истории». Т.II. стр. 57-59).
А. Ю. Геровский не примыкал ни к одной из политических партий, обильно представленных в нашем крае. Это объясняется, прежде всего, тем, что он долгое время возглавлял Центральный Исполнительный Комитет Православных Общин Подкарпатской Руси и считал, что сотрудничество со всеми политическими направлениями, благоприятно скажется на укреплении православия в крае. Его заслуги были замечены и отмечены. Сербский Синод назначает Алексея Юлиановича юрисконсультом православной епархии Подкарпатской Руси. (ГАЗО. ф. 2. оп. 2. ед. хр. 90. л. 86-88).
Такая деятельность внука Добрянского шла, как указывалось выше, в разрез с политикой правительства ЧСР, которое саботируя предоставление Подкарпатской Руси автономии, стремилось, расколоты народ края по языковому и религиозному принципу. С этой целью, делалось всё, чтобы влиятельную православную церковь отторгнуть от юрисдикции Сербской православной церкви. Алексей Геровский со своими сторонниками при поддержке архимандрита Алексия Кабалюка создаёт в Белграде «Карпаторусский комитет». Это даёт положительные результаты. Так, например, с помощью сербского премьер-министра Панича, был удалён из Подкарпатской Руси пражский ставленник епископ Виниамин. (Валерий Разгулов «Борец за православную Подкарпатскую Русь - Алексей Геровский». «Карпатская панорама». 25 октября 1997 г.).
На одном из своих выступлений в югославской столице А. Ю. Геровский заявил: «Через некоторое время Чехословакия и Польша исчезнут с карты Европы потому, что в славянском мире будущее только за православными государствами». (ГАЗО. ф. 2. оп. 2. ед. хр. 92. л. 67). В ответ на это заявление чехословацкое консульство в Белграде изымает у него чехословацкий паспорт, а по законам ЧСР запрещается одновременно быть гражданином двух государств. С этого времени Алексей Геровский становится злейшим врагом для правительственной верхушки Чехословакии.
В отличии от правительства Австро-Венгрии, приговорившего его к смертной казни за «государственную измену», правительство ЧСР в феврале 1927 года лишает его гражданства и изгоняет из пределов страны.
За ним и его сторонниками был установлен постоянный негласный надзор ещё с середины 20-х годов. Так, 28 марта 1925 года Хустское окружное управление сообщало президии гражданского управления Подкарпатской Руси: «Согласно данных жандармской станции доктора Геровского в Изе нет и не было». (ГАЗО. ф. 63. оп. 4. ед. хр. 438. л. 1). На следующий день последовало дополнительное сообщение: «Брат доктора Геровского, по имени Георгий, приехал в Изу вечером 26.03 к своему брату, где взял несколько книг, там переночевал и утром 27.03. уехал в город Хуст. По нашим сведениям, доктор Геровский уже около трех недель находится в Праге». (Там же. л. 2). 21 апреля 1925 года президиум жупного управления в Вел. Севлюше (Виноградово) сообщал президии по политическим вопросам Подкарпатской Руси: «12.04. доктор Геровский приехал в Изу. Его сопровождал Кабалюк. 13.04. к ним приехал Павел Кирик, в тот же день др. Геровский и Кабалюк поехали в Хуст, откуда др. Геровский в сопровождении Степана Кеменя выехали в Ужгород на праздник Пасхи к своему брату. После праздника др. вернулся в Изу. Его жена (русская эмигрантка Магдалина Маркова) до сих пор находится в Париже». (Там же. л. 4). Полицейский комиссариат докладывает 25 апреля 1925 года политическому управлению Подкарпатской Руси: «Доктор Геровский 15. 04. приехал из Изы в Хуст к Кабалюку. Пробыл у него около двух часов, потом, очевидно, уехал в Ужгород». (Там же. л. 6). Полицейская дирекции в Ужгороде – президии политического управления Под. Руси: «Доктор Геровский приехал в Ужгород 17.04 г. жил в гостинице «Берчени».
Встречался в основном с русскими и украинцами, ходил в кино и театр. Ежедневно его навещал в гостинице брат. Два раза его посетил агент-посредник Гаваш. Уехал из Ужгорода 12.05.25 г. в Прагу» (Там же. л. 7). Министерство иностранных дел ЧСР 25 августа 1925 года сообщало со ссылкой на посольство в Белграде: «Алексей Геровский с двумя членами консистории проживает в Белграде уже больше месяца . Вместе с Досифеем передали министру иностранных дел Меморандум о неутешительном состоянии православной церкви на Под. Руси, и ее преследовании со стороны Чехословацкой властей. В Меморандуме изложено требование, чтобы власти Сербии потребовали от Чехословацкой Республики придерживаться устной договоренности между министром Бенешем и министром культов Сербии Яницем. Одновременно подчеркивается, что необходимо дать чешским властям один месяц срока для ответа, а если в этот срок ответ не будет дан, то сербские власти обратятся в Лигу Наций». (ф. 2. оп. 2. ед. хр. 90. л. 18, 18 об.). В жандармском донесении от 7 октября 1925 года сообщалось: «Значительная часть действующих православных священников на Под. Руси под влиянием епископа Досифея пропагандирует православное движение на Под. Руси, требует признания сербской юрисдикции, отрицая юрисдикцию Царьградского патриарха. Имеется связь с посредниками Досифея, а также с некоторыми политиками, такими, как др. Алексей Геровский… Др. Геровский, председатель православных сел на Под. Руси, издал в Белграде обширный Меморандум… Здешний уряд (канцелярия губернатора) намеревается выслушать др. Геровского по этому вопросу, однако, до сих пор это не было возможным, поскольку др. Геровский в Ужгороде не задерживается, а его брат Георгий, который был в Белгрпде всего один день (об этом свидетельствует его заграничный паспорт) утверждает, что там говорил с братом, но о содержании Меморандума ему ничего не известно». (Там же. л. 3, 3 об.).
Президиум окружного правления в Вел. Севлюш 15 октября 1925 года сообщал: «Согласно тщательно расследования, установлено, что выезд в Сербию совершен по инициативе архимандрита Алексия Кабалюка в Хусте. Выезд, вероятно, совершили представители консистории Дмитрий Белякова, православный священник из с. Горонды и Лука Ольховский из с. Задне. Уехали два месяца назад. Возможно, поездка Геровского в Сербию была самостоятельной. После завоевания России большевиками, переметнулся на Сербию, очевидно, потому, что Сербия сегодня является его второй родиной. Недавно заимел связи с семьями Сербских высших кругов. Геровский в политических целях пропагандирует православие сербского (Досифеевского) направления. До войны в с. Ясиня проводил православную агитацию, в результате которой позже был Мармарошский процесс. Связи с Досифеем установил не сегодня, поскольку его знал уже давно. Кто был инициатором измененного Меморандума и статьи в газете «Време», нельзя утверждать. Думаю, что не будет ошибкой, если это деяние припишем Геровскому. Он имел и имеет доступ в наивысшие сербские круги. В Сербии, кроме того, живет много церковных деятелей из России, с которыми Геровский имеет связь». (Там же. л. 30, 30 об.).
Представитель жупного правления в Сел. Севлюше 19 октября 1925 года доносил: «Др. Геровский в первой половине октября 1925 г. находился в Изе, где работал по подготовке организации православной семинарии, церковной типографии и изданию православной газеты в Изе. Вся эта подготовка не была завершена, поскольку др. Геровский в конце октября 1925 года выехал в Прагу, а оттуда в Париж. До сих пор в Изу не возвращался. Не правдоподобно, что др. Геровский сопровождал делегацию православной консистории в Сербию. Кажется правдой, что Геровский в Сербии присоединился к делегации из Чехословакии. Др. Геровский является секретарем православной консистории на Под. Руси, ярым сторонником сербской юрисдикции и фанатическим противником Пражской юрисдикции. Его связь с епископом Досифеем, активная деятельность в интересах православия снискали ему среди православных большую любовь и кличку «православный адвокат»… Д-р Геровский, как секретарь православной церкви, отлично знает положение православной церкви на Под. Руси. Его товарищеские отношения с некоторыми чешскими политиками и правительственными кругами дают ему возможность заглянуть в закулисную политику Чехословакии… Стараниями др. Геровского в Хусте поселился бывший царский генерал Раснянский, который до сих пор имеет связи с великим князем Николаем Николаевичем… Др. Геровский монархических убеждений, а его идеал - сильная русская великодержавность. Поэтому он противник всего, что мешает осуществлению его идеала. Др. Геровский находится в Женеве, где в Лиге Наций хочет добиться решения вопроса по положению православия на Под. Руси». (Там же. л. 32-33). Полицейская дирекция в Ужгороде 30 октября 1925 года сообщала: «В дополнение к нашему донесению от 7 октября 1925 г. сообщаем, что Алексей Геровский, который в Ужгороде имеет брата, не был в Ужгороде за период с нашего последнего донесения. Очевидно, что после поездки делегации под руководством Геровского в Белград, сторонники епископа Савватия отброшены на задний план, а сторонники епископа Досифея приобретают все большую значимость. Об этом, свидетельствует тот факт, что священником Алексием Кабалюком миссионеры Савватия были изгнаны». (Там же. л. 26). Президия краевого управления 22 марта 1929 г. сообщала: «Др. Геровский в 1928 году был в Хусте и Изе неоднократно… Согласно секретного расследования, др. Геровский, очевидно, очевидно совершает заезды, в Чехословакию переодевшись в православного священника, чтобы отвлечь от себя внимание. Сегодня, однако, установлено, что в том же 1928 году в Хусте вообще не был». (Там же. ед. хр. 92. л. 122, 122 об.).
Переселившись в Югославию, он продолжил свою борьбу за автономию на Подкарпатской Руси. Являясь членом женевского конгресса национальных меньшинств, Алексей Геровский часто посещал общие собрания Лиги Наций, где знакомил её членов с проблемами на Подкарпатской Руси, сообщал и о не желании Праги предоставить автономию нашему краю, гарантированной Сен-Жерменским мирным договором и Конституцией ЧСР. Его открытые выпады в Швейцарских и других газетах в адрес правительства ЧСР имели огромный общественный резонанс.
Окончание в следующей главе.
Валерий Разгулов, историк-архивист- краевед
