Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ - ХІІІ
Вместо эпиграфа
Білий Хорват: «Які ми руськи, коли били хрещені русини, щи й Росії не було».
Валерий Разгулов: «А от Микола Бескід та його брати вважали себе руськими (русскими). На що така категоричність, живіть собі файно русином, ніхто Вам не заважає. Моя мета, розповісти про зворотній бік нашої історії, яку роками замовчували, перекручували: комуністи і далі за списком».
Вместо предисловия
Евгений Недзельский: «За последние двадцать пять лет вокруг Духновича создалась обширная литература. Уже к 1920 году проф. Ф.Ф. Аристов, проф. д-р Ю. А. Яворский, и д-р. Н. А. Бескид насчитывали до 80-ти статей.
С уверенностью можно сказать, что ныне количество статей достигает двух сотен, если уже не перевалило и это число. Если присмотреться к этому материалу, то окажется, что действительно издали творчество нашего поэта и внесли новое очень немногочисленные ученые и критики, прочая масса писавших о Духновиче не имела отношение к изучению подлинников Д(ухновича) или к критическому анализу его трудов, то в большинстве случаев повторяла общеизвестное. Скорее, напоминая о нем, нежели углубляя фактические знания о нашем будителе. В 1924 г., когда его сочинения не были собраны, завязался спор о «народовецкой» или «великорусской» ориентации Д(ухновича), в печати начали появляться суждения вокруг Д(ухновича), причем на основании каких-то неведомых данных, Духновичу начали приписываться мнения и деяния, о которых нет никакого следа в его творчестве, но которые передавались на основании яко-бы утверждений уже почивших современников нашего поэта.
В 1929 г. Ф. Ф. Аристов письменно и печатно рекомендовал собрать произведения Духновича воедино и критически издать их. Ибо только при наличии такого критически изданного собрания сочинений (Духновича) можно будет выяснить полностью взгляды Д. и защитить его личность от приписываемого. К сожалению, только один патриот принялся за дело и к 1934 г. д-р Бескид собрал около 160-ти вещей Д(ухновича), из которых большая половина в собрании Фр. Тихого не вошла, хотя большинство стихов и было опубликовано в местных и галицких изданиях. Д-р Бескид пользовался также и рукописными тетрадями Д(ухновича), числившимися в списке Библиотеки в Пряшеве, а затем оттуда исчезнувшими. Это собрание критически рассмотрено не было… В силу этого – нового, более обоснованного суждения о творчестве нашего «батька» создать не удалось и поныне. Что, разумеется, дало повод к новым трактовкам, часто заведомо односторонним, старого действительного материала и разного рода вольных дополнений со ссылками на мертвых, «ибо мертвые гласа не имут» («Русское слово» 2 сентября 1942 г. с. 4).
В 1930 году в типографии «Школьной помощи» в издании культурно-просветительского Общества им. Александра Духновича вышла книжица Н. А. Бескида «А. В. Духнович и его поэзия» (на снимке). И вот первое, сенсационное, как для меня, сообщение, которое почерпнул из этого издания (в современной орфографии): «Духнович и Добрянский были двоюродными братьями второй степени. Дед Добрянского был братом бабушки Духновича, по матери рожд. Иулиании Добрянской». (стр. 16).
Второй, не менее важный тезис (в современной орфографии): «В настоящее время некоторые круги пытаются представить Духновича отцом некоего «русинского» сепаратизма. Едва ли можно представить, чтобы человек, который всю свою жизнь подчеркивал, что он является потомком рода князей Черкасских, москвичей по происхождению, мог на практике работать против русскости! Кроме того, бросается в глаза и тот факт, что еще до войны литературная критика сепаратистов не желала Духновича признать за своего и всячески пыталась доказать его ложный путь и даже бездарность…». (стр. 18).
Третье утверждение, маститого учёного (в современной орфографии): «Духнович, воспользовавшись этим именем – русин, сделал это не в силу какой-либо сепаратистической тенденции, но именно вопреки ей, для укрепления, а не разорения племенного единства. Да, он был русином, но не в смысле искусственной трактовки некоторых кругов, но в точном значении этимологии этого слова, он называл себя с гордостью русином, т. е. сыном Руси. Именно потому он в своем стихотворении («Я русинъ, есмь и буду» - Р. В.) так настойчиво подчеркивает свою русскость, а не то искусственное «русинство», которое желают видеть некоторые круги» (стр. 19).
Четвертое (в современной орфографии): «Следует вспомнить, что первым стихотворным опытом Духновича, известным нам, была ода «на триумф Николая, царя России…», а затем следующая сатира – «на взятие Варны 12-го октября 1827 года». С эстетической точки зрения, конечно, эти стихотворения не играют особо важной роли, однако это ничуть не умаляет их национально исторического достоинства, открывающего внутренний взгляд поэта». (Там же).
И, наконец, пятое: «Слог Духновича далек от совершенства поэтического языка русского в его современности, от языка пушкинской эпохи, но все же у него имеется не диалект, но русский язык. Тем же, кто отрицает у Духновича наличие русского, который предопределила наш дальнейший литературный путь, мы с полным правом можем сказать: Вы еще не въ могилЬ, вы живы,/Но для дЬла Вы мертвы давно./Суждены намъ благі порывы, /Но свершить ничего не дано!» (стр. 22).
Представляю, какую бурную реакцию, в очередной раз, вызовут такие суждения, поэтому отсылаю к автору, доктору философии, историку Николаю Александровичу Бескиду (1883-1947). В 1907 году он был рукоположен, затем работал в архиве Пряшевской эпархи, вначале писарем, а с 1908 года секретарём епископа. В 1912 году становится членом епархиального совета, греко-католический священник в селе Легнава у Старой Любовни (Словакия). Был полиглотом, кроме родных для него русинском, русским, владел латинским, греческим, немецким, венгерским, словацким и чешским языками.
После Первой мировой войны, под влиянием двоюродного брата А. Г. Бескида активно участвует в политической жизни. Сначала издает русофильскую газету «Голос Русского Народа», а затем становится заместителем председателя популярной в Пряшевской Руси Русской Народной Партии. Был он и среди основателей О-ва им. А. В. Духновича. Остро критиковал на страницах своих изданий правительство ЧСР за игнорирование предоставления Подкарпатской Руси автономии, гарантированной Конституцией страны. Выступал и за ведения преподавания на русском языке в школах края, ратовал и за обучение на родном, материнском, русинском языке. К слову, ярчайшим представителем этой семьи был губернатор нашего края Антон Григорьевич Бескид. Известен как меценат, занимается общественной работой, открывает памятники Будителям карпаторусского народа. Основанный им банк, его акционером оставался до конца, приносит немалую прибыль, значительная часть которой идет на пожертвования. В огромном спмске, которых: и строительство Народных русинских домов в Ужгороде и Сваляве, храма-памятника в Ужгороде; помощь интернатам «Школьной помощи» и О-ву карпаторусских студентов "Возрождение" в Праге (почётным членом которого был); финансирование дней русской культуры и других мероприятий, проводимых краевым Обществом им. А. В. Духновича.
Что касается его двоюродного брата Н. А. Бескида, то он много и плодотворно работал над карпаторусской темой. Им издано, уже упомянутая нами книжица о Духновиче, «Карпатская Русь» (1920), «Краткий очерк деятельности А. И. Добрянского» (1926), «Карпатская Древность» (1928), «Попрадов» (1928), «Карпаторусская правда» (1933) и др. Десять лет потратил на составлении «Мадьяро-русского словаря», который увидел свет в 1919 году.
А закончить, мне хочется словами из той же книжицы (в современной орфографии): «Формально Духновича нельзя отнести ни к одному из течений его времени. Он не считал нужным подражать, но воспевал все, что трогало его душу. Он был поистине народным певцом, сам вышел из народа и постоянно возвращался к народу в своем творчестве. Духнович воспевал Бога и природу, любовь и жизнь, но особенно горячее чувство вдохновения овладевало им при темах национально-патриотических. Он был апостолом русскости в Карпатах, он пробуждал русское национальное чувство, своим примером утверждал давно угасший патриотизм». (стр. 55).
Валерий Разгулов, историк-архивист-краевед
