Окупация с аннексией 1.

Москва, год перелома 1943. Разработка планов аннексии Подкарпатской РусиПереход в 1943 г. стратегической инициативы на фронтах к Красной Армии позволил советскому руководству перейти к разработке стратегии и в политико-дипломатической сфере. По решению Политбюро ЦК ВКП(б) 4 сентября 1943 г. в рамках Народного комиссариата по иностранным делам (НКИД) были образованы «Комиссия по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства» под руководством опытного советского дипломата М.Литвинова и «Комиссия по вопросам перемирия» под руководством маршала К.Ворошилова. Таким образом Сталин уже осенью 1943 г. осознавал себя победителем и готовился к перекройке Европы, естественно в пользу СССР как главного победителя. Примечательно, что уже в первом списке проблем, которые предстояло решить, представленном М.Литвиновым Сталину и Молотову 9 сентября 1943 г. фигурировала Чехословакия и ее восточная провинция Подкарпатская Русь /19, д.55, с.244/. В настоящее время хорошо известен механизм принятия решений и «выдвижения инициатив» в системе, созданной Сталиным. Советский диктатор свои политические комбинации разрабатывал всегда с опережением, с детальной политической и идеологической проработкой, инициатива в решении даже казалось бы второстепенных проблем всегда принадлежала Сталину. Поэтому можно не сомневаться в том, что Подкарпатская Русь как проблема отношений между СССР и ЧСР исходила от Сталина. К тому же в Москве к этому времени уже зарегистрировали неоднозначное отношение Э.Бенеша к судьбе Подкарпатской Руси. Но для того, чтобы процесс отсечения от Чехословакии ее восточной провинции произошел без большого шума на дипломатической арене, нужно было подготовить «международную общественность». В этой сфере московские большевики были большими мастерами, денег на эти цели не жалели. Механизм был испытан еще во времена В.И.Ленина, отшлифован в сталинской системе и в кабинетах Коминтерна, после формального его роспуска в 1943 г. модифицированного в Отдел международной информации ЦК ВКП(б). В его недрах как правило готовились необходимые материалы для публикации, а то и законченные статьи, которые затем публиковались, за солидную плату, в авторитетных газетах и журналах на Западе. Опубликованные статьи советским резидентом за границей присылались в Москву уже как «мнение международной общественности». С папкой таких «материалов» я столкнулся в Москве в «Российском государственном архиве социально-политической истории», бывшем партийном архиве. В июне 1943 г. в лондонском журнале TheNineteenthCenturyandAfter появилась статья, содержание которой было важным предупреждением для чехословацкой дипломатии: «В отношении ЧСР русская политика «ужасно дружественная». Но как только Россия получит восточную Польшу, она становится соседом чехословацкой провинции Подкарпатская Русь и аргумент «кровного братства», с помощью которого она пытается оправдать одну аннексию, послужит и для оправдания другой, ибо население Подкарпатской Руси, так же как и в восточной Галиции, преимущественно украинское» /39/. Статья, казалось бы, написана в недружественном для СССР тоне. Однако следует учитывать, что это было первое упоминание в западной прессе о проблеме Подкарпатской Руси. Советские же идеологи и политики были большими циниками. В целях камуфляжа их авторства тон статьи мог быть и "недружественным», но для них важна была первая «заявка», «застолбление» проблемы. Московское авторство статьи выдает употребление термина «украинское население». Для солидного британского журнала употребление его в середине 1943 г. представляется довольно странным, поскольку в издаваемых в Лондоне чехословацких материалах фигурировал исключительно правовой термин «русины».В декабре 1943 г. в Москве накануне подписания чехословацко-советского союзного договора Э.Бенеш включил вопрос о Подкарпатской Руси в меморандум правительству СССР. В нем подчеркивалось, что ЧСР будет восстановлена как государство чехов и словаков, к которому будет присоединена Подкарпатская Русь с особым автономным статусом /24, с.395/. В одной из бесед со Сталиным Бенеш опять коснулся этой проблемы. Согласно версии Сталина, приведенной им в письме Бенешу от января 1945 г. Бенеш во время этой встречи отрыто предложил СССР Подкарпатскую Русь, однако Сталин его предложение не принял и решительно заявил: «Подкарпатская Русь будет возвращена Чехословакии. Мы признали домюнхенские границы ЧСР и этим все решено раз и навсегда» /46, с.195-196/. Это позволило Э.Бенешу заявить в выступлении по московскому радио, адресованном на родину, что новая Чехословакия будет национальным государством чехов, словакой и подкарпаторусинского народа на все времена /25, с.144/. Весной 1944 г. в Москве появляется новый примечательный документ. Председатель упоминавшейся «Комиссии» М.Литвинов в докладной записке правительству от 9 марта 1943 г. пишет уже конкретно о необходимости «уступки» Чехословакии «Подкарпатской Украины» Советкому Союзу. Такую «уступку» предлагал компенсировать Чехословакии частью территории германской Верхней Силезии /19, с.425/. В первом перечне проблем, предложенном «Комиссией», фигурировало чехословацкое правовое название «Подкарпатская Русь», но уже во втором – «Подкарпатская Украина». Такой «прогресс» в документах государственной важности случайным быть не мог. Он свидетельствовал о том, что в недрах советской системы уже шла подготовка аннексии края. Узнал об этом из разведывательных материалов и Э.Бенеш и пришел к внутреннему убеждению, что Подкарпатскую Русь придется отдать СССР. Об этом он заявил в доверительной беседе со своим британским биографом К.Макензи и добавил: «Мы требуем только моральной сатисфакции, чтобы об этом предварительно спросли нас самих» /35, с.425/. Бенеш, как дипломат западной школы, все еще представлял себе цивилизованную форму передачи Подкарпатской Руси СССР. Это свидетельствовало о том, что он совершенно не понимал Сталина как тоталитарного диктатора, к тому же ориентального порядка. 17 апреля 1944 г. в Базеле в авторитетной газете NationalZeitung была опубликована статья под названием «Карпатская Русь и Восток». В самом ее начале подчеркивалось, что «карпатоукраинцы (!) являются ответвлением великого русского народа, русинский народ считает себя родственным украинцам, а интеллигенция Карпатской Руси ориентируется только на Россию. Если Объединенные Нации победят, Венгрии придется вновь отказаться от Карпатской Руси. Но после опыта с чехами захотят ли русины вторично присоединиться к ЧСР, даже если д-р Бенеш подчеркивает необходимость широкой децентрализации воссозданной республики? Не вернутся ли они к решению старых «Рад» 1919 г. и, следуя на этот раз голосу своего сердца, не постараются ли присоединиться к России, и конкретно к Советской Украине... А что случится, если население Карпатской Руси само пожелает присоединиться к России? Советское правительство торжественно заявило, что оно не аннексирует чужую землю, не предпримет никаких социальных преобразований. Но может ли оно жеманничать в том случае, если малый народ сам выразит желание войти в состав русского Союза? Бенеш и его окружение постоянно говорят о будущем ЧСР как само собой разумеющемся факте. Однако они очень хорошо знают, как слаба была связь между тремя народами, ее составляющими, и они понимают, какой притягательной силой для ее восточной части будут русские... Об этом маленьком крае последнее слово еще не сказано именно потому, что о нем так много говорится» /38/. Удивительная информированность швейцарского журналиста, как будто он жил не в Базеле, а в Подкарпатской Руси, был в центре дипломатических переговоров Бенеша со Сталиным! Более того, здесь буквально нарисован сценарий пьесы, разыгранной впоследствии, осенью 1944 г., на Подкарпатской Руси советскими агентами вплоть до отдельных формулировок, ставших впоследствии штампами «документов о воссоединении». «Решение старых Рад 1919 г.» безусловно имеется в виду проукраинская региональная Мараморошская Рада и ее «съезд» в январе 1919 г. в местечке Хуст. Но чтобы о ней помнили в Швейцарии в 1944 г.? В западноевропейской историографии о проблеме Подкарпатской Руси упоминается только одна «Рада», Ужгородская, принявшая решение 8 мая 1919 г. о присоединении края к Чехословакии. А вот съезд «Рады» в Хусте неизменно выпячивали коммунисты и националисты, так как он принял будто бы решение (протокол не сохранился) о присоединении Угорской Руси к Украине, хотя осталось неизвестным к какой именно, в то время ведь были три, советская, УНР и ЗУНР. Соответственно «базельский» журналист мог о нем узнать только из московских источников. Он же проявляет фантастическую осведемленность о содержании переговоров между Бенешем и Сталиным, обещании последнего не вмешиваться во внутренние дела ЧСР после войны. Все это, на мой взгляд, является прямым доказательством того, что статья базельской газеты была написана московскими специалистами, получившими материалы, как и заказ, из высших советских кругов. http://www.russkiivopros.com/index.php?pag=one&id=323&kat=7&csl=46