Цыгане больше не поют (ФОТО)

Чтобы посмотреть на настоящее гетто, не обязательно отправляться в далекие страны. Достаточно отъехать на несколько километров от Ужгорода и посетить цыганский табор в пограничном райцентре Берегово.

Хутор Охремный, где живут береговские цыгане, отделен от города высокой кирпичной стеной, опоясывающей его по периметру. Заехать сюда можно только через несколько ворот, за которыми грунтовые улочки и дома из самана. Никто не знает, сколько людей здесь живет на самом деле. Официально — около четырех тысяч, благотворительные организации уверяют: минимум в полтора раза больше. Нищета здешними жителями воспринимается как нечто органичное и неизбежное. Но активисты ромского движения уверены: с помощью просвещения им удастся изменить ситуацию к лучшему

С чужими паспортами

Заходим в Охремный вместе с гидом, депутатом Береговского горсовета от хутора Иштваном Паппом. Завидев депутата в окружении новых людей, тем более с блокнотами и фотоаппаратом, здешние обитатели решают, что к ним приехала «власть», и сразу же весьма агрессивно требуют от нас ответов на вопросы типа «когда дадите уголь и дрова». Депутат Береговского горсовета Иштван Папп родился и вырос в Охремном в семье из восьми человек.
Сегодня он — успешный человек, имеет собственный бизнес, живет в новой квартире и ездит на дорогих машинах .

«Когда выплатят пособия на детей?» — спрашивает Лиза, изнуренная женщина с глубокими морщинами и дешевой сигаретой в зубах. Она только что возвратилась из сберкассы, где ей посоветовали приходить за деньгами не раньше следующей недели. Для нее 200 гривен помощи на каждого из пятерых детей огромное подспорье. Пособия здесь тема особая, для многих семей «детские» деньги давно уже единственный источник дохода, который, впрочем, в последнее время весьма ненадежен. Задержки с выплатой пособий — настоящая катастрофа. Надо сказать, что помощь получают лишь те, у кого есть украинские паспорта. Иштван Папп называет отсутствие документов у своих соотечественников основной проблемой, мешающей цыганам интегрироваться в общество.

«Многие живущие здесь не имеют ни свидетельства о рождении, ни паспорта, — говорит он, — поэтому документы приходится оформлять через суд. Причем если в советские времена, чтобы получить паспорт, требовались лишь две справки и фотография, то теперь — больше десятка документов. К тому же судебные процессы зачастую финансово неподъемны для цыган. Поэтому бывает, что, отправляясь в роддом, женщина берет документы соседки — иначе не примут. В этом вопросе ромам помогают международный фонд «Видродження», программа TACIS. Однако срок действия грантов истек в конце 2011 года, а работы по паспортизации еще много. К тому же в Берегово нет специального адвоката для подготовки дел по паспортизации. Наш юрист приезжает раз в неделю из Ужгорода и физически не может со всем этим справиться». В советские времена, говорит Иштван Папп, большинство цыган тоже жили без паспорта, но тогда без него можно было свободно передвигаться по стране, и работу без документов тоже можно было найти.

Без масла, но с телевизором

Обитатели Охремного не стыдятся своей бедности, даже наоборот — выставляют ее напоказ. Каждый пытается затащить в свой дом и продемонстрировать его неприглядность. Некоторые дома напоминают загоны для скота — грубо сколоченные из всего что оказывалось под рукой, крытые целлофаном. Цыганский быт поражает неприхотливостью: в одной комнате на полу спит семья из пятнадцати человек. В окнах многих хибар нет стекол, их заменяет прибитый в несколько слоев целлофан. В одном из домов мы наблюдаем процесс жарки картофеля на... воде, на масло нет денег. Но, несмотря на крайнюю нужду, почти в каждом жилище стоит телевизор, а на увешанных всевозможным тряпьем заборах красуются разнообразные антенны — от самодельных проволочных до спутниковых. Телевизор здесь смотрят все — от мала до велика.

Есть у местных цыган и своя телезвезда — Мирослав Горват, единственный в стране ведущий авторской цыганской программы на местном телевидении и один из самых известных деятелей ромского движения Закарпатья. Его авторитету среди здешнего населения могли бы позавидовать шоумены с центральных каналов. Weekly.ua удалось встретиться с Мирославом в Ужгороде. Он признался, что в отличие от баронов, олицетворяющих в цыганской среде консервативное начало, видит выход из тупика в просвещении своих земляков. «Влияние баронов на умы простых цыган, которое мы наблюдаем в последние годы, явно уменьшилось, — говорит Горват. — Если раньше барон был основным посредником между цыганом и окружающим социумом, а также чем-то вроде третейского судьи, теперь не всегда так. В случае конфликтов стороны все чаще идут не к барону, а в суд. Сами же бароны покидают общины, переходят в торговлю, в бизнес. Так что сегодня представление об их безоговорочном влиянии на жизнь общины очень сильно преувеличено».

Первое впечатление от хутора Охремного — ужасная антисанитария. Дороги исключительно грунтовые, и, говорят, нам очень повезло, что мы приехали не в сезон дождей, когда здесь ни пройти ни проехать. Помои выливаются часто прямо под дом, более крупный мусор сжигается непосредственно на дороге, из-за чего весь табор окутан зловонной дымкой. Вдоль всего этого кошмара носятся худые агрессивные собаки непонятных пород. Почти вся улица берет воду из одной разборной колонки, которую недавно установили городские власти. Вспышки инфекционных заболеваний в таборе не редкость. Есть дома, где половина семьи — туберкулезники, но в больницу их не берут — опять-таки из-за отсутствия документов. Мимо нас на телеге провозят огромное дерево — рядом на трассе корчуют старые насаждения. На какое-то время у семьи будет чем обогреться в холода. Конь во дворе — символ достатка и возможность более-менее стабильно зарабатывать. Конем можно пахать поле (не свое, разумеется, так как цыгане практически не занимаются земледелием), кому-то в городе помочь что-нибудь подвезти. Почти у каждого жителя Берегово есть своя «проверенная» цыганская семья, которую приглашают для подсобных работ. Кроме коней никаких других домашних животных здесь нет. «Многим кажется странным и непонятным то, что цыган не знает даже азов сельского хозяйства, — говорит Иштван Папп. — Ромам, которые тысячелетиями вели кочевой образ жизни, нужно учиться работать на земле с нуля. Их нужно обучать всем профессиям, но за это никто не берется. Раньше жителей табора привлекали на самые простейшие и грязные работы: на кирпичный завод, пилораму.

Потом предприятия закрылись, и люди остались без заработка. В городе им могли предложить несколько десятков ставок дворников — на пять тысяч человек! Так что здешние обитатели весной едут во Львовскую область, Киев, Россию — на сезонные работы. А в остальное время собирают по свалкам пластик и металлолом. Но большинство семей живут за счет государственной помощи на детей, всевозможных субсидий и дотаций. Так что государству даже невыгодно, чтобы цыгане имели документы, ведь тогда придется выполнять целый ряд обязательств по их социальному, пенсионному обеспечению. Это нельзя назвать саботажем — решения судов о выдаче паспортов выполняются, но без суда никто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь цыгану. Подобный социальный паразитизм можно встретить в лагерях беженцев по всему миру — от Палестины до Карабаха и Афганистана. Их обитатели привыкли получать деньги лишь за свой статус, который одновременно является предметом гордости. Нужно быть человеком с сильной волей, чтобы вырваться из этого замкнутого круга. Иштвану Паппу это удалось. Он показывает дом, в котором когда-то родился и жил в семье из восьми человек. Сейчас он успешный человек со своим бизнесом, новой квартирой и дорогими машинами. «Жизнь в таборе только кажется неорганизованной и хаотичной, — говорит Иштван, — на самом деле на хуторе есть и участковые милиционеры, и терапевт, здесь регулярно появляются работники социальных служб».

Контакты жителей табора с милицией вообще отдельная тема. Нередко депутат ходит в рейды с участковыми, разыскивает жителей хутора, заподозренных в правонарушении, а потом становится их адвокатом. Чаще всего, говорит он, приходится иметь дело с кражами, реже — с насильственными преступлениями, а вот правонарушений, связанных с наркотиками (в чем часто обвиняют ромов правоохранители), он припомнить не может. «Говорят, цыгане лидируют в статистике по мошенничеству, — удивляется наш собеседник, — но разве они строили финансовые пирамиды или привлекали миллионы в заведомо обреченные проекты?». На преступления отдельных обитателей табора толкает, разумеется, бедность и некий цыганский фатализм. Многие задержанные не понимают причинно-следственной связи между совершенным преступлением и расплатой за него. Если кого-то сажают за решетку, окружающие относятся к этому не как к расплате за содеянное, а как к не зависящей от него неприятности, которых в цыганской жизни немало. Разумеется, исправительный эффект любого наказания в таком случае равен нулю и не спасает от рецидивов. Единственное, о ком заключенный может не волноваться, это о своих детях. В Охремном есть дети, у которых один или оба родителя отбывают срок. При этом никто из ребятишек не попал в интернат или детский дом. Всех разобрали по своим семьям родственники. «Цыганский костер» Миф о романтике цыганской жизни, нашедший отражение и в «Жестоком романсе», и в «Кармелите», и в других фильмах, развеивается, как только приезжаешь в Закарпатье. В Охремном не слышно песен, да и гитара здесь редкость. Ромская культура умирает — музыкантов практически не осталось. Подвижников ромской культуры можно пересчитать по пальцам.

В Закарпатье самый известный из них — Аладар Адам, директор цыганского ансамбля и депутат ромского Европарламента. В Ужгороде он также известен как хозяин единственного в Украине ресторана цыганской кухни «Романи Яг» («Цыганский костер»), где подают блюда с экзотическими названиями типа «суп из краденой курицы». Цыганская кухня отличается незамысловатостью (бульон с лапшой, курица, грибы и т.д.), но все это подается под соусом из цыганской песни и танца, при этом сам Аладар виртуозно играет на скрипке.

«Многие из нас уже забывают свой язык, — говорит он нам после окончания «концерта». — Это связано с тем, что цыганам запретили кочевать (была целая кампания по борьбе с кочевым образом жизни), поселили в бараках, направили на самую малоквалифицированную работу». Кроме музыкально-ресторанного бизнеса Аладар занимается изучением истории цыган. Его статьи можно прочитать в местной газете «Романи Яг», он соавтор книги о жизни общины во время Второй мировой войны. Его исследование посвящено не только геноциду цыган, но и малоизвестным страницам цыганского сопротивления, участию ромов в партизанском движении. Но большинству закарпатских цыган не до исторических исследований. Для них уже хорошо, если без проблем удалось прожить еще один день. А уж о дне завтрашнем в таборе на хуторе Охремном вообще не принято задумываться...

СПРАВКА Нелюбимые соседи По данным мониторинга Института социологии НАН Украины, в украинском обществе наблюдается тенденция снижения толерантности к цыганам. Если в 2002 году видеть в своей семье или иметь друга цыганской национальности были готовы 11% семей, сегодня этот показатель упал до 4%. Для сравнения: уровень толерантности к русским в украинском обществе — более 80%.

В Ужгороде работает единственный в СНГ цыганский ресторан ”Романи Яг”