Глава УГКЦ Блаженнейший Святослав будет строить украинский мир

В УНИАН глава УГКЦ Блаженнейший Святослав дал свою первую пресс-конференцию. На ней он рассказал о приоритетах церкви на ближайшие десять лет. Если кто-то ожидал услышать, скажем, критические упреки в адрес Московского патриархата или нынешней власти - ошибся, ведь, как отмечает Блаженнейший Святослав, он будет продолжать принципы управления церковью, заложенные кардиналом Любомиром Гузаром.

Новый предстоятель церкви может говорить о серьезных вещах с улыбкой, шутя, но они совсем не будут восприниматься как несерьезные.

- Блаженнейший, ни для кого не секрет, что УГКЦ стремится иметь собственный патриархат, и мы знаем, что вы сегодня едете в Рим. Будете ли говорить об этом с Папой и что в этом направлении будет сделано?

- Да, наша обязанность - нанести визит вежливости к Святейшему Отцу, с одной стороны, а с другой - подтвердить свое сопричастие с ним, то есть единство. Мы на Синоде приготовили много пунктов, которые нужно представить Святейшему Отцу. Мы действительно будеи говорить, что мы развивающаяся церковь. А каждая развивающаяся Восточная Церковь, идет к патриархату. Патриархат - это естественное завершение развития этой церкви.

В действительности до патриаршего достоинства церковь должна дозреть. 20 лет после освобождения нашей церкви были периодом дозревания. И я представлю Святейшему Отцу определенные элементы зрелости нашей церкви.

Если мои верные во всех уголках мира почувствуют, что я реально могу что-то им дать, что-то донести, тогда мы будем иметь патриархат. А разные титулы, механизмы, разные политические конъюнктуры - это все второстепенно.

- Как вы оцениваете взаимоотношения с нынешней украинской властью? Как, вы думаете, они будут развиваться в ближайшее время?

- Мне недавно задали провокативный вопрос: "Как вы относитесь к президенту?" Я ответил: "Я гражданин Украины, я обязан уважать своего президента. Но, с другой стороны, надеюсь, надеюсь и хочу быть уверен, что президент будет уважать и меня"...

- Блаженнейший, вы сказали очень много добрых слов о ваших коллегах, скажем, из Восточной Церкви. Но вы наверно, читали интернет и видели негативную реакцию прихожан Московского патриархата на ваше избрание. Как вы будете реагировать и чем вы можете объяснить эту реакцию? (На церемонии возведения на престол Святослава Шевчука присутствовали представители разных конфессий, в том числе - УПЦ Московского патриархата. - авт.)

- Отвечу одним словом - спокойно. Потому что душевный мир и покой должны от кого-то исходить. Если они не исходят ни от кого, то откуда им взяться?! И потому хочу спокойно реагировать.

А с другой стороны, знаете, у меня есть образец общения, который в свое время предложил Папа Иоанн Павел ІІ. Личным общением он стал ломать всевозможные стереотипы, схемы, а значит всевозможные стены, разделявшие Европу, мир. Если мы между собой будем общаться, если я приду в гости к кому-то, приглашу кого-то к себе, тогда стены падут.

Кстати, когда я благодарил каждого из владык, пришедших на наш праздник, я сразу просил: "Я хочу у вас побывать, хочу к вам постучать". Знаете, все меня ждут! И я пойду.

- Вы первый Верховный Архиепископ постсоветского поколения, расскажите, пожалуйста, о вашей молодости, как это быть верующим в подпольной церкви во времена Советского Союза? Кто имел наибольшее влияние на ваше духовное развитие?

- Любая диктатура, любая тоталитарная система уничтожает человеческое достоинство, она агрессивна к человеческой личности. Я половину своей жизни, до двадцати лет, прожил в Советском Союзе, два года отслужил в советской армии - в войсках авиации Киевского военного округа в Луганске. Тогда был ВАУШ - "Высшее военное авиционное училище имени пролетариата Донбасса". Я, как выпускник медучилища, служил фельдшером в ОБАТО - "отдельном батальоне аэродромно-технического обеспечения"... Интересно, есть ли еще этот ВАУШ в Луганске? Хотел бы когда-то побывать там.

Для меня лично церковное сообщество и церковь были таким оазисом, где можно было найти защиту своего достоинства или это достоинство отстроить. Благодаря вере, которую передали мне мои родители, моя семья, я смог остаться собой, не деперсонифицироваться ни в советской армии, ни в иных церковных структурах.

В 80-е годы поколение священников, сформированных до Второй мировой войны, стало уходить. Те священники, которые перенесли преследования, Сибирь, тюрьмы, начали умирать. И тогда наше маленькое общество обеспокоилось: а что будет дальше с нами? И вот, в 1987 году мы впервые увидели молодого священника. Для нас, детворы, это была сенсация, потому что прежде мы видели лишь такого старичка, которому нужно было помогать одеваться, помогать служить. И тогда наши люди сказали: "Мы имеем будущее, потому что имеем молодого священника!" Я толкнул в плечо своего товарища и сказал: "Мы тоже будем священниками".

Тот священник, который меня вдохновил и воспитывал позже, - это был покойный ныне отец Михаил Косило, которого очень хорошо знают в Яремче, в Доре, на нашей Гуцульщине, который был ректором подпольной духовной семинарии на Франковщине.

- Вы приехали на пресс-конференцию на довольно скоромном, если сравнивать с другими священниками вашего ранга в Украине, автомобиле. Есть ли у вас какая-то другая машина, какой-то "Мерседес" бронированный? Есть ли резиденция, а если нет, то собираетесь ли ее строить, сколько этажей и чем обустраивать?

- Знаете, меня последний год один знакомый в Аргентине называл "блуждающим епископом", потому что я все время должен был ездить. Моей задачей было - как все уместить в маленький чемоданчик. Поэтому строить что-то большое для себя не испытываю никакого намерения.

Я сегодня приехал на машине нашего Блаженнейшого Любомира и с его личным шофером. Сейчас живу в гостевой комнате резиденции Блаженнейшого Любомира. Для себя лично - я ни в чем не нуждаюсь.

- Блаженнейший, нам еще интересно о вас, как о человеке. Можете ли рассказать о своем рабочем день? Когда встаете, с чего его начинаете? Может, занимаетесь каким-то спортом? Какие у вас хобби, что читаете?

- В последнее время моя жизнь не подчинена мне. Особенно в последние дни.

Самый упорядоченный рабочий день у меня был тогда, когда я был ректором семинарии. Потому что должен был планировать порядок дня. Семинария очень похожа на армию. Тогда всегда вставал на час раньше всех семинаристов, чтобы пробежаться. И в Аргентине уже как епископ также старался бегать по утрам. Дальше - обязательным является устав молитвы. Потом - период для активного труда: преподавательской деятельности или административной. Увидим, как теперь будет складываться. Остальное время - для чтения. К сожалению, не могу читать так много, как бы мне хотелось.

Десять лет я был научным работником. А научный работник должен сидеть за источниками. И когда я стал епископом, мне очень этого недоставало. Надеюсь, найду хоть немного времени, хотя бы один день в неделю, где буду закрываться от всех, но открывать источники нашего наследия, в частности святых отцов.

А что касается хобби - я на скрипке играю. Моя мама учительница музыки, уже больше 30 лет она учит детей играть на фортепиано. В нашем доме есть старое австрийское пианино, с клавишами из слоновой кости.

И в Аргентине, когда была, например, ностальгия по Украине - я доставал скрипку. Кстати, в прошлом году во Львове мне подарили ноты "Элегии" нашего прославленного композитора Мирослава Скорика. Представьте себе - на другом конце света, среди джунглей Аргентины звучала "Элегия" Скорика в моем скромном исполнении.

- Вы много рассказывали о ваших зарубежных приходах. Есть ли у вас концепция распространения влияния вашей церкви на южные и восточные регионы? И готовы ли вы к сопротивлению того же Московского патриархата?

- Блаженнейший Любомир, когда переехал в Киев, сказал: "Мы здесь не для того, чтобы быть против кого-то, а чтобы быть вместе с кем-то". Так же и наше присутствие в любом регионе Украины не против кого-то. Думаю, следующая задача - быть вместе с нашими братьями православными. Это большая возможность познать их, познать специфику восточного региона. Понять, в чем заключается их трудность в восприятии нас. В чем заключается тот страх перед нами. Убежден, что наше присутствие вместе с ними понемногу тот страх успокоит.

В Луганске очень много людей, целые поколения, которые вообще выросли без какой-либо церкви...

Когда я служил в армии, привез как-то из дому Катехизис католической церкви, напечатанный в Литве. Я служил в медчасти, и со мной работали простые люди: медсестры, санитарки, врачи. И как-то одна медсестра попросила у меня эту книжечку. Брошюра вернулась ко мне через восемь месяцев в твердой обложке.

Потом мне сказали, что она обошла всю медслужбу и все семьи тех, кто там работал. Более того, наш начмед - подполковник медицинской службы, по национальности еврей, - когда увольнял меня в запас, подарил мне Евангелие и книгу Ренана "Жизнь Иисуса". Позвал меня в кабинет и сказал: "Славичек, знаешь, я думаю, что нельзя писать на святых книгах. Но это наша память о тебе". Это пример живого общения, оно в тех регионах тоже нужно. Думаю, наше присутствие должно быть вместе с ними, а не против них. И тогда многие вещи сами собой могут исчезнуть.

- Сколько в Аргентине у вас было верующих и сколько среди них аргентинцев?

- В Аргентине сегодня живет около трехсот тысяч украинцев, из которых 160 тысяч - греко-католики. К сожалению, из-за нехватки духовенства мы в реальном контакте лишь с десятью тысячами. Для меня эти цифры были таким показателем, что нужно сделать.

Люди, с которыми мы сегодня работаем, состоят в смешанных браках, есть аргентинцы, не имеющие никаких украинских корней.

Более того, за время своего епископства в Аргентине я принял в своей епархии трех римо-католических священников, аргентинцев по происхождению, которые хотели служить по нашему обряду. Это значит, что есть чрезвычайный интерес к нашему обряду. Кроме того, есть на сегодня три семинариста украинского происхождения, но никто из них не говорит по-украински. Поэтому у меня сразу возникла мысль перевести наш богослов, а то как иначе они будут проповедовать?! Целый год я занимался переводом литургических текстов.

- Вы уже несколько раз упомянули, что в Аргентине много путешествовали. Куда и зачем?

- В Аргентине я был епископом-миссионером два года, но не имел автомобиля и не мог ездить сам, поэтому передвигался на автобусе. Хорошо, что у нас есть такие добрые украинцы - владельцы перевозочной компании, они мне бесплатно предоставляли билеты. Я по меньшей мере раз в неделю должен был ехать тысячу двести километров в одну сторону и тысячу двести - назад. Я так ездил в тот приход, который обслуживал, из моего кафедрального храма в Буэнос-Айресе. То есть это были лишь душпастырские поездки.

В те места, куда нельзя было доехать автобусом, меня часто возили прихожане.

Буквально месяц назад я получил автомобиль (я так радовался), а теперь должен оставить своему преемнику. (Смеется. - Авт.)

Расскажу один случай. Однажды, когда ехал в приход, я пережил два интересных момента. Я чуть не переехал обезьяну. Представьте себе, такой здоровенный черный самец перебегал мне дорогу. Я не понял, что это такое бежит, потому что никогда не видел бегущей обезьяны. Когда бежит собака или кошка, то поднимает вверх голову, а обезьяна прячет голову между передними конечностями, поэтому я подумал - что-то бежит задом наперед. А это оказалась обезьяна. Я бросился тормозить и едва не наехал на нее.

А возвращаясь назад, видел как кто-то переехал крокодила. Вот такие миссионерские дороги Аргентины.

- Человек, когда получает какую-нибудь высшую должность в своей жизни, как правило, меняет манеру общения с окружающими. Измените ли вы стиль общения сообразно вашему статусу?

- Стиль общения, видимо, не изменится, потому что он зависит от человека. Есть такая латинская поговорка: honores mutant mores - почести меняют нрав. Я всегда старался, чтобы мои почести никогда не меняли моего нрава. Возможно, изменится некий механизм общения, поскольку изменится ритм моей жизни, и это может внести какие-то коррективы, но мне бы очень не хотелось что-то менять.

- Что из художественной литературы читаете?

- Я всегда, когда приезжаю в какую-то страну, прошу подобрать мне десяток книг, которые я должен был бы прочитать в той стране. Так было в Аргентине, в Италии.

Последняя книга, которую я начал читать, здесь в Украине, - это "Черный Ворон" (Василия Шкляра. - Авт.), недавно ставшая такой сенсационной.

- И уже составили впечатление?

- Я пока не хочу ими делиться.

- УГКЦ всегда была государство-строительной церковью. Как известно, наша соседка Россия строит так называемый "русский мир". Как вы намерены противодействовать его построению?

- Я так ждал этого вопроса. Очень легко - строить украинский мир.