Каждый пятый ребенок, рожденный в Закарпатье, имел цыганские корни

“Помощь мамочкам” не справилась с основной своей задачей — повышением рождаемости в Украине на долгосрочную перспективу.

В 2005 году Виктор Ющенко придумал новый вариант стимулирования рождаемости в Украине: семикратное увеличение одноразовой помощи при рождении ребенка — до 8,5 тыс. грн.

Потом эта сумма была увеличена и дифференцирована и сейчас составляет 12,5 тыс. при рождении первого, 25 тыс. —- второго и 50 тыс. грн. — третьего ребенка.

По задумке авторов такого новшества, это должно было резко повысить рождаемость в Украине. Но, к сожалению, ожидаемого результата этот механизм не дал.

Тем не менее увеличение одноразовой помощи принесло ряд позитивных моментов. Во-первых, о проблеме рождаемости заговорили как таковой. До 2005 года о катастрофическом ее снижении в Украине особо не вспоминали, принимая как данность в условиях затянувшегося экономического кризиса. Впоследствии электоральная борьба политиков принесла детям множество полезных проектов — от программы “Деньги ходят за ребенком” и развития детдомов семейного типа до благотворительных балов в пользу интернатов. Да и постоянные разговоры о повышении выплат заставили многие семьи задуматься о потомстве. Даже такое явление, как сообщества child free (сознательно отказавшихся от деторождения) появились именно на волне резкого увеличения соцпомощи.

Во-вторых, оказалось, что при желании украинская система социального обеспечения может работать почти на “отлично”. Хотя одноразовая помощь таковой никогда не была (ее выплата изначально растягивалась на год), ее по факту получили (или получают) все, кому она причитается. В-третьих, в роддомах сразу отметили, что отказников стало меньше в два и более раза. Психологи говорят о том, что матери легче всего отказаться от ребенка в первые несколько суток после родов, если же произошел так называемый психологический контакт, то редко какая мать впоследствии повторит попытку отказаться от ребенка. Материальный стимул многих рожениц заставил отложить решение об отказе от ребенка на некоторое время, что в 90% случаев означает навсегда.

Конечно, за пять лет рождаемость в Украине выросла — если в 2004 году родилось 427 тыс. детей, то уже в 2009-м — 512,5 тыс. Сегодня рождаемость уже превысила смертность в пяти регионах. Однако специалисты уверены, что роль одноразовой помощи в таком росте не является определяющей: по различным оценкам, от 5 до 25%. Основными факторами, которые повлияли на резко возросшее желание украинцев стать родителями, оказались улучшение экономической ситуации в стране, рождение ребенка теми, кто откладывал это в 90-е (женщины 32—40 лет), а также вступление в детородный возраст поколения “беби-бума” начала 80-х. И только на четвертом месте среди факторов повышения рождаемости социологи отмечают рост одноразовой помощи.

С одной стороны, можно уверенно говорить о том, что для некоторых семей одноразовая помощь стала реальным толчком к рождению ребенка. В первую очередь речь идет о семьях с невысокими доходами. Так, для села, где средняя зарплата в 2005 году составляла 414 грн., а минимальное пособие по безработице, на которое живет половина сельских жителей, 108 грн., $1700 стали хорошим стимулом рожать. Социологи также отмечают, что резкий рост рождаемости среди матерей-одиночек произошел во многом благодаря увеличению помощи. А психологи уверены, что для многих это решило и моральную дилемму — роды или аборт. Но все же для большинства семей госпомощь была далеко не решающим фактором.

Да, сумма помощи при рождении ребенка для большинства украинцев является значительной. Другое дело, что по прошествии года после рождения государство практически полностью отказывается от поддержки ребенка, сокращая выплаты до 130 грн. в месяц. Хотя должно намного больше. Согласно ст. 15 Закона “О государственной помощи семьям с детьми” помощь по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста должна предоставляться в размере установленного прожиточного минимума для детей до 6 лет (сейчас это 755 грн.). Конституционный суд дважды подтвердил, что помощь должна быть именно такой, но Минтруда, ссылаясь на бюджет, упорно держится за 130 грн. Второй момент: та официальная средняя зарплата, которую дает Госкомстат, часто далека от реальности. Поэтому для большинства работающих мам размер помощи и на треть не компенсировал потерянные доходы. Это еще раз подтверждает, что для той части населения, которая финансово способна вырастить ребенка, стимулы государства не имели решающего значения. Зато для неблагополучных семей стало поводом родить второго, третьего и даже четвертого ребенка.

Основным противником роста “помощи мамочкам” в 2005 году был тогдашний министр семьи, молодежи и спорта Юрий Павленко. Он настаивал на том, что увеличение выплат до 8,5 тыс. будет стимулировать рост рождаемости в неблагополучных семьях, что приведет к росту проблем для государства в будущем. А уже в 2007 году юристы из бесплатных юридических консультаций по вопросам получения помощи при рождении ребенка рассказывали шокирующие подробности общения с потенциальными родителями. К примеру, потенциальный отец интересовался, дают ли помощь за мертворожденного ребенка, так как его жена не хочет рожать (по медицинским причинам велика вероятность рождения больного или мертвого ребенка), а ему позарез нужны деньги. Масса вопросов была на предмет того, может ли государство востребовать деньги обратно, если по окончании (или в период) выплат родителей лишат родительских прав или можно ли получить помощь, а потом сдать ребенка в интернат.

Еще один примечательный факт. По данным Минсемьи, в 2006 году, ровно через год после введения одноразовой помощи, резко возросло количество детей, лишенных родительской опеки, — с 97 до 103 тыс. (до этого в течение пяти лет рост составлял всего в 2,5 тыс.). И если в 2004-м родительских прав были лишены 6 тыс. родителей, то в 2007-м — более 9 тыс. В министерстве это объяснили тем, что в результате ряда проверок прокуратуры и других шагов государства по наведению порядка в сфере опеки юридический статус детей-сирот или лишенных родительской опеки получили те, кто и до этого, по сути, ими являлся. Не хочется спорить с чиновниками, но информацию о росте этого показателя с 2008 года министерство не публикует.

О том, что массово с 2005 года начали рожать матери с диагнозом алкоголизм и наркомания, может рассказать любой сотрудник местного отделения МВД. Как и о возросшем желании стать отцами мужчин с сомнительным прошлым и настоящим. Известны случаи, когда даже вполне нормальные, но уже к моменту повышения соцпомощи многодетные семьи стали жить по принципу пирамиды — рожаем третьего, чтобы одеть первых двух, потом четвертого, чтобы было на что накормить первых троих, и даже пятого — на одну зарплату четверых никак не поднять. Наиболее же активно на призыв государства рожать откликнулись цыгане. К примеру, в прошлом году каждый пятый ребенок, рожденный в Закарпатье, имел цыганские корни, а факты рождения в 16 лет второго ребенка среди представителей этой национальности уже становятся нормой.

Пять лет такой поддержки рождаемости обошлись государству почти в 8% ВВП. На эти деньги оно могло бы увеличить финансирование всех детских садов страны в три раза, а также отремонтировать все родильные дома. Возможно, количество новорожденных росло бы медленнее, но эффект был бы куда более долговременным. А сегодня эксперты фиксируют новый спад рождаемости, а также снижение “родительских настроений”, так как в период кризиса все большее количество семей осознают — даже заявленное государством на следующий год очередное повышение помощи при рождении является каплей в море по сравнению с расходами на воспитание ребенка.

Наталия ВОРОНЕЦКАЯ

В прошлом году на Закарпатье усыновили 53 детей