В Закарпатье есть село, где дочку можно купить за 70 000 грн, а сына - за 60 000 грн

- Наши противники посмеиваются, что скоро село будет называться не Порошково, а Волошково. Но никуда отсюда не деться. Надо учиться жить вместе, - говорит 50-летняя Анна Гаджега, секретарь сельского совета Порошкового Перечинского района на Закарпатье.

В селе с почти пяти тысяч населения со две тысячи - волохи. Живут в лагере по соседству с цыганами. Себя называют румынами. Говорят на диалекте румынского.

Лагерь валахов в Порошкове - крупнейший в Украине. Всего их насчитывают шесть тысяч. Расселены на севере Закарпатья. О своем происхождении почти ничего не знают. Украинские и румынские ученые три года исследовали нацменьшинство. Сделали вывод - волохи не является румынами.

Скорее пришли сюда в-XVIII ст. как кочевые цыгане.

- Это и есть волохи. Или лошадей держат, или едут на заработки. Часто от них слышать, как обманывают их там. Легче всего обмануть - это неграмотного цыгана, - рассказывает водитель такси из города Свалява.
Центральная улица лагеря валахов в селе Порошково на Закарпатье. Здешние мужчины ездят на заработки в другие области, нанимаются на заготовку леса дома. Женщины ведут хозяйство. Семьи преимущественно многодетные

Центральная улица лагеря валахов в селе Порошково на Закарпатье. Здешние мужчины ездят на заработки в другие области, нанимаются на заготовку леса дома. Женщины ведут хозяйство. Семьи преимущественно многодетные

При въезде в Порошкове чаще встречаются повозки, запряженные парой лошадей. Село лежит в долине среди невысоких гор. Автобусный связь с курортной Свалява, в 30 км, дважды в день. Основной источник заработков крестьян - работа за рубежом. Ближайшее отсюда - в Словакию.

В Порошкове есть две православные, две протестантские и одна греко-католическая церкви.

- В лагере не увидите девушек в коротких юбках, в джинсах, с Сережка. Потому пришли миссионеры из Румынии, баптисты. Построили здесь дом. Много с ними занимаются. Хотят привлечь к цивилизации, - рассказывает Анна Васильевна в помещении сельского совета. Стройная женщина с короткой стрижкой и в брюках садится перед компьютером за стол председателя, пока его нет. - Раньше наживали пять-шесть детей, а брака не брали. Теперь чаще расписываются. Зная, что им окажут помощь на ребенка, если союз будет зарегистрирован.

Лагерь очень вырос за выплату денег на новорожденных. 18 лет - у нее уже пятеро детей. Молодой рожальници было 12. За половые отношения с несовершеннолетними должны были привлечь к уголовной ответственности. Но в них не действуют законы. Хотя с украинскими паспортами все ходят. Социальные службы контролируют преимущественно расходование государственных денег.

В прошлом месяце родилось 17 младенцев в лагере. Почти каждый год прирост увеличивается на сотню детей. Так это капец!

ЛАГЕРЬ Волох НАЧИНАЕТСЯ ЗА километрах от центра села. Его видно по обилию выстиранного детской одежды, что сохнет на веревках у небольших домов по низким чахлыми заборами. Улица редко вымощена большими глыбами брусчатки, смешанными с грязью. Бегают чумазые дети. Худые девушки, на вид лет 7-8, носят на руках младших братьев. Все громко здороваются: "Добрый день!". Каждые 5 минут по улице тарахтит деревянная телега с лошадьми. Их держат большинство семей в лагере. Всего насчитывают около 200 голов.

- В лагере есть десяток фамилий. Шесть-восемь семей разрослись в две тысячи, - рассказывает по дороге сельский голова Юрий Касинец, 45 лет.

Он начал свой третий срок подряд в должности. К этому 16 лет работал в милиции. Ведет знакомить со старостой валахов - "староста".

- Чуть дальше - цыганский табор. Они между собой все делят, но те немного беднее, - продолжает Юрий Юрьевич. - Ромы не ведут хозяйства. А здесь - лошади, коровы, куры. С заработков привозят пшеницу. В них наше население закупает зерно.

По-разному к ним крестьяне относятся. Вот идет их ребенок по траву лошадям. Становится на лучший участок и траву косит. Люди злятся. А еще поискать лошадей на выпас ночью. И за ними не следят. Они заходят в огороды к крестьянам. Вообще же конфликт между Украинской и волохами раздувают. Кому-то выгодно, чтобы две общины были между собой в напряжонци.

Раньше их было мало, то из всего села фактически не выделялись. С независимостью Украины начали появляться местные князьки. Стали вбивать клин в отношения, влиять на валахов, чтобы серую массу использовать в своих интересах, ставить на свою сторону. Но эта система уже сломалась.

Еще 10 лет назад им бы сказали голосовать по одного кандидата, они бы и ушли. Сейчас уже каждый думает. Во время выборов их участок показала наибольшую активность. На выборах меня поддержали. Потому приказывал справедливо. Они обладают чувством гордости: несправедливо приказал - ты враг. Справедливо - еще и поблагодарит.

В ЦЕНТРЕ ЛАГЕРЯ У МАГАЗИНА С залитого бетона террасы СТОИТ СТАРОСТА 56-ЛЕТНИЙ ВАСИЛИЙ ГОРВАТ. Он коротко стриженный и чисто выбрит. На пальцах обеих рук по золотому перстню. На левой сверкает золотой браслет, из-под футболки видно такой же массивный цепочку. Магазин принадлежит его семье.

- Я считаю себя румыном, дома говорю румынской, - староста кладет руки за спину, смотрит прямо в глаза. - Спрашивал у отца: а удочку мы? Он говорил, что его отец, дед здесь родились. Откуда мы взялись - знаю только то, что передал отец.
Грецкие дети гуляют в центре села. Большинство получают в школе только начальное образование. Старшие классы заканчивают единицы
Грецкие дети гуляют в центре села. Большинство получают в школе только начальное образование. Старшие классы заканчивают единицы

- Когда было княжество Валахия. А то как раз выходцы оттуда. При Советском Союзе было пять-шесть паспортов в лагере, где писалось "цыган". И твой отец имел так написано в паспорте, - говорит Юрий Касинец.

- С украинском не имеем проблем. Всьо хорошо, - продолжает староста. - Только бывают проблемы с травой: наши ее косят в неположено месте лошадям. Украинцы жалуются. С милицией имеем редко дело - может, раз в месяц. У нас много вирующих - пятидесятники, баптисты, субботники, православные.

Работаем, ходим в Тернополь, в Львовскую область, Кийов, даже в Москву. По лесу много наших ребят.

3-4 тысячи заработает, то уже что-то есть в доме.

Старых среди нас мало. В нашей национальности скоро умирают - 58? 62 года. Отрабатываются страшно. Такого рабочего народа не встретите. А образования нет, поэтому только на тяжелую работу идут.

Пока был Советский Союз, мы ходили в Казахстан работать. Делали кирпич. Набирали здесь есть на три-четыре месяца и на зиму уезжали. Денег у нас было так, - проводит ладонью над лбом. - Почему мы еще немного обеспечены, потому картошку зарабатываем и потом здесь продаем, зерно, свиньи токо так покупают от нас. Их молодежь хозяйство не хочет держать, а наша держит.

Наш народ - это тайна. Если у вас чисто и аккуратно в доме, наш народ не очень вас пиддержить - надо быть, как он. Они грязные - и вы такими должны быть. Тогда любовь будет пределы вами. А подниметесь выше - уже не наш, уже господин. А я говорю: дома любой хочешь, а идешь между людьми - помойся, зафукайся, чтобы запах от тебя был, как от человека, чтобы нашу нацию не обижал.

К старости подходит белокурый 2-летний внук - сын младшей дочери. Протягивает руку в песке - только упал на террасе магазина. Василий Юрьевич наклоняется ее вытереть.

- Раньше работал столяром. Трем сыновьям знания это передал. Дочь живет у меня с мужем и двумя детьми.

Я 26 лет старостой. Но уже не хотел бы быть, - Василий Горват становится боком, опускает глаза вниз. - Я заболел. Но и здесь все не так, как раньше. Тогда ели из одной посуды. Я все у отца ходил. Всегда кто-то его призовет: идите есть ко мне! Такое уважение было. Ну, ложку должны были принимать из дома, потому что там не было на всех. Теперь я хожу по лагерю - нету того уважения.

- Добрый день, дай Бог! - В магазин следует летняя женщина в черном платке и такой же бархатной рубашке, с палкой. Разговаривает со старостой несколькими предложениями на диалекте валахов.

- Мария Иосифовна - старейшая жительница в нашем лагере. 82 года. Ходит постоянно на Собрания, хочет все знать, - говорит староста. - Ее возраста у нас со три человека осталось.

Женщина видит нашу видеокамеру и начинает в нее жаловаться:

- Все надо купить: круплика, макароны, муки, порошок, сахара двасто грамм-триста грамм, олаю, - закладывает длинные костлявые пальцы. - Объединяет воду в студни не покупаю. И в том ся натрудила. Потому что мой муж первым здесь сделал студни. А у меня колодец постарела, отремонтировать не могут.

- Это хорошо, что магазины наши на список дают, - добавляет староста. - Если бы не давали в долг, то они бы не жили. Идите к центру спросить - так, как наша нация отдает долг, никто не отдает. Будет ахать, извиняться, рубашку с себя снимет, чтобы отдать.

- Успешные люди в лагере - кто они? - Спрашиваю.

- Ну есть немного предпринимателей. Три, четыре, - вспоминает староста. - Но дальше лагеря свою Дело не расширяют. На Закарпатье, даже если бы были Возможности, нам бы ворота не открыли. Задушат. Нужны связи. Я бы их нашел. Но хватает того, что есть.

ДВУХЭТАЖНЫЙ ДОМ СТАРОСТИ - за высокие кованые ворота В НАЧАЛЕ ЛАГЕРЯ. Живет с женой-Украинской, дочерью, зятем и двумя внуками. Трое сыновей с семьями отделились.

- Я продаю в магазине родителей, но выучилась на учителя биологии в Ужгороде заочно, - говорит по дороге к дому 28-летняя Жанна, дочь Василия Горвата. Невысокая, черноволосая. Звенит ключами в правой руке. - По профессии не работаю, потому что у мамы сахарный диабет, у отца - тоже. Надо их часто заменять. Мужчина у скота, лошадей. А то пошла бы учительствовать.

Когда заканчивала 11-й класс, то только двое детей из лагеря со мной учились. А теперича - много. Мой двоюродный брат на режиссера поступил после 9-го. Племянница в медицинском на третьем курсе учится.

У нас много детей, но еще ни один ребенок в интернате ни была. Даже мои двоюродные сестра и брат сами усыновили украинских детей из интерната.

Двое своих детей имею купленных. Когда после 11-го класса поступала, проходила медкомиссию. Там обнаружили проблему по женски. Врачи сказали, что должен выйти замуж, потому что хуже сделается. Вышла замуж. Не могла родить четыре года. Пошли лечиться в Киеве. Моя малая стоит 70000 гривен. Когда она пошла в первый класс, захотели сына. Он в 60000 обошелся.

Жанна открывает кованые ворота во двор, выложенный плиткой. Снимает тапочки на коврике перед дверью. За ними сразу попадает в просторную кухню совмещенную со столовой. В центре - большой стол с отполированной до блеска поверхностью. На нем в многоярусных подставках лежат яблоки и виноград, в узкой весе - искусственные фиолетовые розы. Вокруг стола - стулья со светлой обивкой.
Столовая в двухэтажном доме старосты лагеря валахов Василия Горвата. Держит в центре села магазин с кафе
Столовая в двухэтажном доме старосты лагеря валахов Василия Горвата. Держит в центре села магазин с кафе

Жанна показывает ванну с джакузи. На второй этаж есть двое деревянных лестниц с противоположных концов дома. Выводят в пространстве комнаты с большими кроватями. Все сосланы яркими одеялами. Сверху разложены подушки. Под стенами выставлены большие вазоны с цветами. С потолков свисают массивные люстры под хрусталь.

- Каждое утро привожу здесь порядки, - смеется внизу запыхавшаяся Жанна.

ЖАННА возвращается в магазине ПОМОГАТЬ МАТЕРИ торговать. На террасе собрались с десяток людей. Опершись на деревянный бордюр, греется на солнце 39-летняя Надежда Хорват. Имеет 15 детей. Первую родила 15-летней.

- У меня пятеро девушек и десять парней. Девушки получились сами меньше. Чтобы были старше, то помогали бы за малыми смотреть. А так же, - говорит женщина. Имеет собраны на затылке в шишку волос. На зеленый халат надела красную спортивную кофту. - В школу только трое пошло. Остальные - на заработки. Мой муж - тоже. Без куска хлеба не остаемся.

Ежедневно варю 20 литров борща. Чтобы прокормить семью, в месяц надо 15 000 гривен. Все в магазине покупаем. Живем, как городские.

По улице идут трое молодых мужчин. Обнялись за плечи, поют.

- Мы тута живем классно, весело, - останавливается 16-летний Роман. - Ходим по заработкам. Жить надо. За год может наберется месяц, что я дома.

- У меня в семье девять детей. Самый старший я. Делаю с шести лет, - говорит 21-летний Василий. - Только пришел из школы - в лес на заготовку дров. Сейчас - по заработкам. Один раз дадут деньги, один - не дадут. Хочу зарабатывать не тяжелым трудом, а то иначе.

Роман говорит, что мечтает стать поваром.

В порошковой САМАЯ ШКОЛА В РАЙОНЕ - 986 УЧАЩИХСЯ. Двухэтажное здание грязно-розового цвета стоит в центре села. Из недавно вставленных белых пластиковых дверей выходит директор Олеся Петрик, 40 лет.

- До 11-го класса дотягивают единицы, - рассказывает посреди небольшого двора. - В 14-15 лет идут на заработки. Чаще продолжают обучение девушки. Заканчивают неплохо школу - средние баллы 7-8. Часто бывает так, что родители неграмотные. Таких среди взрослого населения - большинство.

В начальных классах улучшилась посещаемость. Конечно, важно, что до 4-го класса их бесплатно здесь кормят. Но и родители интересуются успеваемостью детей, делают домашние задания.

Директор заходит в отдельное здание для младших классов. На первом этаже открыты двери в столовую. Дети именно допивают компот.

- Очень тяжелая школа, потому что много цыган, - поднимается по лестнице Олеся Иосифовна. - Приходят с инфекционными заболеваниями, имеют массовый педикулез. Бывают грязные, постоянно простужены, в соплях. И дисциплины не знают.

Заходит до 4-го класса. Школьники громко по слогам протягивают: "Добрый день!". В крайнем левом ряду сидят дети из лагеря валахов. Преимущественно - русые.

- У нас четыре класса учатся во вторую смену. Не хватает классных помещений, так цыгане быстро размножаются. В школе 52 процента - волохи и цыгане.

- Некоторые даже украинском не умеют говорить, - присоединяется к разговору завуч Надежда Гисем. - Так с ними и общаемся, - смеется.

- Часто в девятом классе дети уже живут в гражданском браке, - продолжает Олеся Петрик. - В прошлом году на государственную итоговую аттестацию одна пришла беременная, одна - с ребенком. Было бы лучше, чтобы до девятого класса от них не требовали обязательного образования. Начальная - а дальше по выбору. Они не успевают за программой. Дома не готовятся. Могут прийти с порванными тетрадями, или вообще без них.

Уже поднимали на уровне района вопрос, чтобы сделать для них отдельную школу, по крайней мере начальную. Потому мощностей нашей на всех уже не хватает.

- Отдельно для них программу делать - нехорошо, - говорит председатель села, когда остаемся один на один. - Надо наоборот - всех на кучу.

Чтобы интегрировались с Украиной чем раньше.

Вырастут - будет еще хуже, если сейчас их разделить.

Берлинскую стену в селе не построить...