Закарпатье – уже почти Европа

Как известно, Европа – понятие не вполне географическое. Скажем, до 1918 года Галичина и Закарпатье были захолустьем, но захолустьем именно что европейским. Легкие сомнения в таковой их принадлежности появились с переходом данных территорий под контроль, соответственно, Польши и Чехословакии.

А когда на западных их границах с отвратительным скрежетом упал пресловутый «железный занавес» – сомнения развеялись: Европа отсюда ушла. По счастью, ненадолго, однако процесс ее возвращения как-то неприлично затянулся…

Краса в окне

Закарпатская область – регион откровенно дотационный, но, в отличие от своего географического антипода – лежащего на восточной оконечности Украины Луганщины (которая тоже не в состоянии существовать без мощных вливаний из Госбюджета), самая западная область страны выглядит весьма уютной. Особенно это заметно в закарпатских селах. Не то, чтобы здесь совсем не было заметно разрушительных последствий совка, но подавляющее большинство селянских хат ухожены, а очень многие выглядят просто роскошно. Что для Донбасса – редкое исключение.

Справедливости ради надо сказать, что с селами я знакомился, в основном, из окна автобуса. Ну так и наши печальные селенья мне приходилось наблюдать, по большей части, с той же позиции. А когда случалось углубиться на сотню-другую метров в сторону от трассы – впечатления обычно были еще более удручающими… К слову сказать, села вокруг Мукачево и до самого Ужгорода расположены так, что отклониться от главной улицы не получилось бы и при большом желании. Рельеф местности зажал их в довольно узких долинах, ограниченных с обеих сторон горными хребтами. Вдоль хребта почти обязательно течет какая-нибудь речка-невеличка, отнимая у селян отнюдь не лишние гектары. Долина же от Свалявы до Мукачево украшена довольно широкой (заметно шире Луганки) Латорицей, а еще параллельно ей проходит железная дорога, которой тоже нужна полоса в несколько десятков метров. Так что, могу утверждать, села Мукачевского района я видел во всей их красе.

Напомню, что ничего специально я в свой законный отпуск в Закарпатье не изучал, потому могу только высказать предположение: основой селянских доходов в регионе служит туризм. Правда, вывески типа «Міні-готель «Перлина Карпат» или что-то подобное здесь встретишь нечасто. К примеру, на доме, где я провел в типично гостиничном номере две недели, ничего не указывало на его принадлежность к соответствующей разновидности бизнеса. Но я уже рассказывал, как здесь умеют завлечь неорганизованного туриста. И даже «организованному» трудно бывает уклониться от радушных объятий частника.

In vino…

Можно, конечно, предположить, что народ здесь кормится чисто аграрным производством, однако предположение сие плохо подтверждается ассортиментом городских рынков. Даже виноград на них продают какой-то привозной! И где?! – В Закарпатье!! Правда, на самой периферии рыночной площади в Мукачево, подстелив какие-то картонки и подставив пластиковые ящики, несколько бабушек торгуют фруктами явно местного происхождения. Это можно установить как по внешнему виду «торговых точек», так и по цене продуктов. Скажем, довольно крупную сливу-«угорку» можно было купить по 3 гривни за килограмм; груши в какой-то коричневой кожуре – по 6 грн. (у нас похожими, но помельче, на подступах к Центральному рынку торгуют по 15 грн.). А виноград, как в интермедии Жванецкого, один раз покупал по три, но мелкий, в другой раз – по пять. Более-менее крупный. Отличие от гроздьев, продаваемых с «цивилизованных» лотков, – в цене. Там она втрое, а то и вчетверо выше.

Ни разу не встретился ни в одном городе специализированный магазин по продаже местных вин. Не думаю, чтобы они проигрывали конкуренцию завозным, тем же венгерским: во-первых, они гораздо дешевле; во-вторых, лопоухие туристы с тощими кошельками и устоявшимися представлениями о принимающем регионе обязательно ищут вина закарпатские. Находят они их на трассах.

Как и у нас, в закарпатских селах проезжих соблазняют дарами полей и садов. Но если наши пейзане торгуют нехитрой огородной продукцией прямо с земли (изредка – с вынесенных из дому скамеек, то здесь шпалерами выставлены многоярусные стеллажи, где каждый ярус заполнен своим товаром: яблоки, груши, виноград, огурцы-помидоры. И главное украшение этой сложной конструкции – строй пластиковых бутылок с вином домашнего разлива.

Покупать что-либо у случайных продавцов рискованно, но один раз я все-таки отважился. И то потому только, что водитель такси, на котором я возвращался из Берегово, сам решил купить бутылку муската у хозяина-венгра в селе Яноши (или это было село Гать? Не помню). Старик-таксист, до того общавшийся со мной на хорошем украинском, с продавцом говорил на венгерском. Покупали вино мы не со стеллажа, а прошли во двор (хозяйка как раз несла только что срезанные грозди к лотку). Прежде чем заплатить, водитель попробовал напиток из любезно предоставленного хозяином пластикового стакана. Я последовал его примеру. Это был стопроцентный мускат, но какой-то больно уж сладкий – для сухого вина. Хозяин охотно признался, что они добавляют сахар для вкуса. Это подкупило, и я, не торгуясь, взял два литра (в бутылке из-под «Живчика»). Потом регулярно выпивал по стакану-другому вместо ужина, закусывая грушами и сливами. Растянулось это удовольствие почти на неделю.

Да, спросил у водителя, кто он по национальности, что так свободно разговаривает на венгерском? Оказалось, по отцу словак, по матери – венгр. Потом в разговоре он как-то обронил, имея в виду осень 1944-го:

– Когда нас завоевали… Или освободили?

М-да. Вопросы крови…

Карпаты без кавычек

Одной из задач, которые я себе ставил, отправляясь в край незнаемый, было забраться в горы на высоту не менее 1 км. Под землю на указанное расстояние опускаться доводилось, и не раз, а вот подняться… Рядом с санаторием («Карпаты», если кто помнит) возвышались несколько пристойных вершин, но в первые дни моросила «мжичка», и потому приходилось каждый раз откладывать «восхождение». Но и когда выглянуло солнце, выяснилось, что мечта неосуществима. Наверное, по неопытности, но вверх я пошел по какой-то накатанной (наверное, «уазиком лесников») дороге.

Тут я столкнулся с удивительным феноменом, так мною и не разгаданным. Первые несколько сотен метров дорога была просто влажной после недавнего дождика. Но чем выше я забирался, тем мокрее становилась каменистая «грунтовка», под конец превратившись в сплошной поток. Ко всему солнце спряталось; тучи становились все гуще. Оказаться под дождем в горах мне как-то не улыбалось, и потому загадка оказалась неразгаданной. Поначалу я предположил, что там, наверху, туча зацепилась за вершину горы и пролила все свое содержимое. Но когда опускался к подножью, оказалось, что внизу дорога уже даже высохла. Каким путем стекала вода, преградившая мне путь, я так и не понял.

Но мечту свою мне удалось осуществить благодаря хозяину нашего отеля Володе (или сыну хозяев – вникать в их частнособственническую иерархию у меня не было никакого желания). Он устраивал постояльцам экскурсии по области, и один раз повез желающих в самый высокогорный из районов Закарпатья – Межгорский. Конечным пунктом было объявлено высокогорное озеро Синевир, а по дороге – вожделенный подъем на полуторакилометровую высоту и прочие удовольствия. Такого желания у меня было хоть отбавляй.

Дорога от санатория «Карпаты», идя на восток, до Воловца успела десять раз пересечь Латорицу: за Свалявой поднимались настоящие Карпаты, и здесь уже человек должен приспосабливаться к горам, а не приспосабливать их к себе. Потому и дорога начинала петлять. Особенно после Воловца. Но все равно ощущения подъема было не очень сильными. Во всяком случае, когда Володя заявил, что на одном из перевалов мы забрались на 1400 метров, верилось в это с трудом.

Когда тебя везут по асфальтированной дороге в комфортабельном микроавтобусе, смешно разглагольствовать о каких-то «испытаниях». Тем не менее что-то такое пришлось перенести. Объявив следующим пунктом посещение водопада Шипит, Володя подвез нас к какому-то подъемнику, а сам отправился в ближайший лес собирать грибы (естественно, белые). С неба сеяла уже знакомая «мжичка», и я на всякий случай воспользовался одним из видов предлагаемого сервиса – приобрел полиэтиленовый дождевичок (а до того натянул под ветровку свитер). Как в воду глядел! В буквальном смысле...

Уже на середине пути дождь начал усиливаться, еще выше стал донимать ветер, который на вершине обрел силу едва ли не штормового. Усилился и дождь, причем я так и не понял: или это брызги были такими мелкими, или дождевая туча легла брюхом на гору. Мы, пятеро дураков (и дур), ошарашено вертели головами, пытаясь разглядеть с вершины хоть какую-то достопримечательность – или, на худой конец, спрятаться от дождя и ветра. Но единственное потенциальное убежище – кабинка оператора подъемника – была полностью забита обслуживающим персоналом (то ли три, то ли четыре человека). Поорав на обслугу, мы решили срочно ретироваться вниз, в цивилизацию. Благо, никто нам не возразил, и техника не подвела. Внизу было почти тепло. На мой вопрос, какова была цель нашего подъема, Володя равнодушно пожал плечами: «Ты же хотел подняться на километровую высоту? Ну, вот…»

Стенд у подножья горы на чистом русском языке сообщал, что кресельный подъемник «поднимет вас на Боржавский хребет, на высоту 1650 метров над уровнем моря». Завершалось это послание так: «Эти впечатления вы не забудете никогда. Сюда приводят мечты…» А ведь и правда – мечты!

Нестор СЛОБОЖАНСКИЙ