Символом какой нации является Степан Бандера?

Степан Бандера — "Символ нации". Я просто очень несдержанно хотел бы встретиться с автором этого лозунга (тайком лелея надежду, что им есть сам Виктор Андреевич Ющенко) и задать ему один вопрос:

Какой именно нации символом является Бандера?

Вот к авторам таких лозунгов у меня не хватает сдержанности. Я просто очень несдержанно хотел бы встретиться с автором этого лозунга (тайком лелея надежду, что им есть сам Виктор Андреевич Ющенко) и задать ему один вопрос: Какой именно нации символом является Бандера? Однако надежды мои не слишком велики.

Я привык, что на этом поприще нас всегда провозглашали кем-то, не особо спрашивая нашего на то согласия: то православным русским народом, то большим советским народом, то единым украинским народом. Правда, мы, галичане, всегда себя чувствовали как-то слегка на отшибе этих больших сообществ. Так и в настоящее время — когда кто-то заявляет, что в этой стране есть нация, символом которой является Бандера, я хотел бы поближе познакомиться, что же это за нация такая? Поэтому, не ожидая ответа «сверху», я сам начинаю искать ответ на свой вопрос.

Исходя из собственного почти десятилетнего опыта сожительства со «схидняками» на их территориях, а также из того, что подобные билл-борды я (и все опрошены мной знакомые) видели только на Западной Украине, делаю вывод, что речь идет о какой-то нации, которая сосредоточена в основном к западу от Збруча. Конечно, я допускаю, что кое-каких плакатов о «символе нации» я недосмотрел где-то на Киевщине, но твердо знаю, что их не может быть на Востоке или Юге большого государства, так как там даже металлические таблички с упоминанием в них о героях УПА не приживаются. Кроме того, я убежден, что отдельные представители этой загадочной нации проживают и в Киеве, и в Донецке, и в Харькове, и в Одессе, и даже в Севастополе, однако их численность балансирует на грани статистической погрешности. По-видимому, все же речь идет о какой-то западноукраинской нации.

Здесь уже я начинаю активно протестовать, потому что хорошо знаю, из кого состоит население Западной Украины. Это — сознательные бойки и несознательные гуцулы, урбанизированные галичане, и галичанизированные южные волыняне и западные подоляне, закарпатские русины с другими нацменьшинствами и омосквофиленные буковинцы, переселенные лемки и приезжие схидняки. Где же здесь, извините, нация? Это во-первых. А во-вторых, среди всех перечисленных народов далеко не все захотят признать своим символом Бандеру. Но только, естественно, если их об этом спросить. Я спрашиваю, потому и знаю.

Расспрашиваю гуцулов с бойками не для того, чтобы как-то очернить Бандеру и бандеровцев, а, чтобы сопоставить человеческие истории с историей своей семьи. Моя покойная бабка может и считала Бандеру «символом нации» до того момента, пока в ее дом, куда москали принудительно поселили районного прокурора, бандеровцы метнули гранату. Не учитывая, что там живет еще и какая-то баба — вдова, кстати, участника освободительных движений 1918-1919 лет — с малыми детьми.

Племянник моего деда, а мой крестный тоже не чувствовал особенную гордость от причастности к бандеровскому движению, поскольку его забрали в лес силой под страхом смерти для него и семьи. Впрочем, семья и так свое заплатила — вывезли в Сибирь за «сына-бандеровца». Таких историй я мог бы рассказать десятки, а людей, которые рассказали их мне, — сотни. Однако не это является целью этой статьи, а попыткой определить — кто в Украине согласится назначить Бандеру «символом нации». Впрочем, возможно, я зря ограничиваюсь лишь жителями Украины. Сторонники такого лозунга, без сомнения, есть и за пределами нашей страны. По-видимому, немало их живет среди диаспоры в США, Канаде, Великобритании и других западных странах. Кроме, понятно, потомков мельниковцев, бульбовцев, умеренной интеллигенции которых бандеровцы истребляли как врагов и изменников.

А еще хорошо знаю, что знак равенства между «бандерой» и украинцем охотно ставят те поляки, родные которых были жестоко истреблены на Волыни в 1943 году, и евреи, которые убеждены в причастности украинских националистов к Холокосту. «Ну чего ты прицепился к «символу нации», — сказал мне знакомый, интеллигентный умеренный львовянин. — Ты же знаешь, что нация все еще формируется и формироваться она должна на каких-то символах. А Бандера принадлежит к числу «малых» символов, потому что большим является герб, гимн и флаг». А я ему на это — «вот и называйте себе «малым символом» будущей нации, при условии, что она когда-то все-таки будет создана». А знакомый что? — выпили по рюмке да и разошлись.

А вот с автором лозунга я таки хотел бы пообщаться. Я бы ему сказал: «чувак (простите Виктор Андреевич за панибратство), ну что ты плетешь? Бандера был радикальным националистом-революционером, который применял террористические методы в своей борьбе. Где есть нация националистов-революционеров? Выдвигая лозунг «Бандера — символ нации», ты отрезаешь от такой виртуальной «нации» подавляющее большинство граждан этой страны. Ну назови ты Степку символом борьбы, но не нации, потому что в ответ услышишь — нет такой нации, символом которой был бы Бандера».
ЗАХІД.Net