Украинская милиция не может противостоять преступности

Преступность – не только милицейская проблема, это социальное явление, в борьбе с которым должны быть задействованы все органы власти.

Для этого при президенте надо создать координационный орган по борьбе с ростом преступности, отметил в интервью АМИ "Новости-Украина" народный депутат от Партии регионов, заместитель главы Комитета Верховной Рады по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией, генерал-полковник милиции, кандидат юридических наук Николай Джига.

20 декабря украинской милиции исполняется 18 лет, что изменилось за это время?

За этот период времени поменялось очень многое. В первую очередь, хочу отметить, что поменялся кадровый потенциал. В связи с приходом таких руководителей, как нынешний министр Юрий Луценко, все профессиональное ядро, специалисты были уволены, а на их место на высокие должности пришли совершенно некомпетентные люди. В результате они министерство довели до такого состояния, когда оно не может противостоять лавине преступности и правонарушений в той мере, как это требует от него сегодня государство и народ.

Хочу отметить, что, конечно, в милиции осталось очень много преданных профессиональных, грамотных работников, но вместе с тем в целом верность и преданность присяге, долгу ослабли.

Это касается только руководства или всех сотрудников правоохранительных органов?

Это касается всей системы.

Значит, необходимы изменения в системе? Что нужно изменить?

В первую очередь надо поменять министра, который совершенно некомпетентен и занимается политикой. Кроме того, не уделяется должное внимание низовым органам, городским и районным отделениям милиции, где непосредственно ведется борьба с преступностью. Само министерство и областные управления милиции фактически не принимают никакого участия в организации борьбы с преступностью, а районные и городские отделы – это те работающие лошадки, которые непосредственно делают всю работу и 90% успеха зависит от них. Поэтому именно туда надо сместить все акценты, начиная от технического, материального, финансового обеспечения, чтобы эти органы были полноценны и могли реагировать на каждое правонарушение, на каждый телефонный звонок, на каждое обращение. Ведь люди обращаются в первую очередь за помощью и защитой.

В милиции большая текучка кадров, большая недокомплектация, зарплаты очень низкие, скажем, инспектор патрульно-постовой службы получает в среднем 1400 гривен. Как на эти деньги можно прожить и содержать семью? Все это в результате порождает коррупцию, взяточничество, поборы в правоохранительных органах. Кстати, часто это провоцируют сами граждане, которые пытаются откупиться от тех же инспекторов ГАИ на месте происшествия.

По вашему мнению, в каких подразделениях МВД наиболее выражены коррупция и взяточничество?

На такой вопрос трудно ответить, но, скорее всего, наиболее развита коррупция в Госавтоинспекции. Хотя везде это есть, но у нас же существует презумпция невиновности: не пойман – не вор. Не надо об этом много говорить, все прекрасно понимают, что в стране во всех сферах – судебной, управленческой, образования, медицины и так далее – распространено взяточничество. Куда не глянь – все поражено, в том числе не остались в стороне и правоохранительные органы, в частности милиция, и есть факты возбуждения уголовных дел против милиционеров.

Как можно оценить взаимодействие милиции с прокуратурой, судебными органами? Ведь милиция задерживает преступников, возбуждает уголовные дела, но не всегда виновные несут заслуженное наказание…

Сейчас можно привести несколько неплохих примеров работы органов системы МВД: в Броварах за взятку в размере свыше 40 миллионов долларов задержаны должностные лица районной государственной администрации, нежинский мэр попался на взятке, в кабинете председателя Львовского апелляционного административного суда обнаружили крупную сумму денег и многое другое. Но очень много уголовных дел, возбужденных сотрудниками милиции, в суд не попадают. В силу определенных обстоятельств они приостанавливаются, затем, опять же, в силу определенных обстоятельств часть из них закрывается.

Уточните, пожалуйста, каких именно обстоятельств?

В силу профессиональной беспомощности – не могут доказать или срабатывают какие-то телефонные звонки, или оказывается какое-то давление, или договариваются и так далее. Статистика последних 7 месяцев показывает, что, например, часть дел касательно взяточничества приостановлены как нераскрытые, что вообще нонсенс, такого не может быть по взяткам, так как могут быть не раскрыты убийства, кражи, грабежи и разбои. Часть дел прекращается, а часть просто лежит без принятых решений по делу, и только какая-то небольшая часть направляется в суды.

Но от момента совершения преступления до момента вынесения приговора проходят годы, это уже никому не интересно, теряет свою актуальность, теряется воспитательный момент. Ведь главная цель правосудия – чтобы от момента совершения преступления до момента вынесения приговора срок был бы как можно короче, чтобы у людей в памяти это не стиралось, не забывалось, тогда это имеет действие. А если где-то через 2-3 года дело проходит в суде – об этом уже все забыли.

Что надо для того, чтобы ускорить этот процесс? Вносить изменения в законодательство или усовершенствовать работу соответствующих органов?

Уголовно-процессуальный кодекс – это свод законов, который определяет механизм реализации статей Уголовного кодекса (перечень деяний, за которые предусмотрена уголовная ответственность). Это расследование, предъявление обвинения, проведение всех следственных действий и так далее. Любая статья Уголовно-процессуального кодекса – это закон, принятый Верховной Радой, поэтому его упростить невозможно. Просто нужно оперативно проводить расследования, для чего необходимы силы и средства и быстро направлять дела в суды. В свою очередь суды не должны затягивать их рассмотрение. При этом желательно, чтобы дела по коррупции были публичными.

В одном из комментариев вы заявили, что правоохранительные органы в данный момент не готовы оперативно отреагировать на возрастание количества противоправных действий, вызванного экономическим кризисом. Какой выход вы предлагаете?

Преступность – это не милицейская проблема, это опасное для общества социальное явление, и необходим конкретный план по борьбе с ним и соответствующий контроль. Кроме того, на все это должны выделяться средства. С преступностью должно бороться государство с помощью всех органов, которые входят в его структуру, ведь преступления совершают граждане, которые работают, учатся, стоят на учетах и так далее. МВД работает уже на завершающей стадии, когда уже совершено преступление, оно констатирует факт и регистрирует его.

А, например, с молодежью должны работать Минсемьи, Минобразования. Профилактикой различных болезней – в том числе алкоголизма и наркомании – должен заниматься среди прочих и Минздрав. Конечно, с преступностью борются и милиция, прокуратура, суды – работа должна приводиться комплексно. Для того чтобы все это работало, надо все объединить – создать координационный орган. Когда-то был координационный комитет при президенте Леониде Кучме, но нынешняя власть его ликвидировала, расценив его как политический инструмент для выяснения каких-то политических отношений. А взамен ничего нет – нет координирующего объединяющего органа, который бы направлял усилия всех правоохранительных структур на решение этой проблемы.

Например, президент раз-два в год лично проводит заседание координационного комитета, на котором присутствуют все руководители соответствующих структур, премьер, депутаты. Зачитывается доклад, и затем можно конкретно задать вопрос кому-то из губернаторов, почему у вас в области рост преступности, почему у вас нет рабочих мест и так далее. Кто-то бы конкретно отвечал, кого-то бы сняли – для других была бы наука. А сейчас все отпущено на откуп милиции и прокуратуры. Если президент сам не может этим заниматься, пусть возложит соответствующие полномочия на генерального прокурора.

Вы упомянули о недостаточно квалифицированном кадровом потенциале органов МВД. По вашему мнению, доверяют граждане сотрудникам милиции, какое отношение к ним в обществе?

Скажем так: ниже среднего, нельзя сказать, что совсем плохое. Сейчас в милицию часто берут на сержантские должности людей, которые плохо обучены, многих вопросов не понимают, а главное – не умеют и не хотят разговаривать с людьми, а ведь именно это уже 50% успеха работы милиции. Если сотрудник милиции выслушает пострадавшего, посочувствует ему, даст совет (даже если он не в состоянии помочь, потому что не всегда можно помочь), человек почувствует внимание со стороны государства. Его проблему выслушали, к нему с пониманием отнеслись, уже пострадавшему легче, и он не будут озлоблен. А если, например, крестьянин приходит в милицию с жалобой, что у него украли кур, а там ему заявляют, что сторожей ставить не будут и отправляют восвояси, то такое и отношение.

Люди понимают, что без милиции нельзя, но вместе с тем поведение некоторых сотрудников системы МВД оставляет желать лучшего. Надо все шлифовать, учить, заниматься – это длительная работа, которая сразу не даст результатов.

Как поднять престиж профессии милиционера?

Во-первых, нужна хорошая зарплата и нормальные условия работы. Во-вторых, должен быть подбор грамотных и добросовестных кадров. Милиционер должен быть человеком высоконравственным и высокоморальным. Надо подбирать, воспитывать таких людей, профессионально ориентировать молодежь, ведь есть люди, которые хотят работать в милиции, смелые, думающие, образованные, совестные. Кроме того, надо работать с учебными заведениями, в которых готовят специалистов. На самом деле все это – громаднейший комплекс работы, нельзя сказать, что мы дадим зарплату – и все сразу станет хорошо.

"Новости Украины"