Король поп-арта Энди Уорхол стыдился своих русинских корней

Монография, которая как раз выходит в издательстве Arbor vitae, раскрывает семейные корни иконы искусства 20-го века, тщательно скрывавшей свое восточноевропейское происхождение. Объемная, оригинально оформленная и полная документальных материалов публикация об Энди Уорхоле создавалась 22 года.

Когда в 1969 году свита чешских киношников приехала в Нью-Йорк, чтобы представить «Неделю чехословацкого кино», они встретились и с Энди Уорхолом. В лифте они о нем говорили достаточно нелицеприятно: что он белый, как труп. Им не пришло в голову, что эксцентричный американец мог понимать чешскую речь.

Целых 22 года

«Энди делал вид, что ничего не происходит, но потом он их наказал. Он всех их оставил в помещении, где они три часа были вынуждены смотреть какой-то порнографический фильм», - вспоминает чешский эмигрант, пионер видеоарта и некоторое время нью-йоркский сосед Уорхола Вуди Вашулка в книге «Энди Уорхол и Чехословакия» (Andy Warhol a Сeskoslovensko).

Монография, которая как раз выходит в издательстве Arbor vitae, раскрывает семейные корни иконы искусства 20-го века, тщательно скрывавшей свое восточноевропейское происхождение. Вашулка – один из примерно 60 очевидцев, которым в книге предоставляется слово. Объемная, оригинально оформленная и полная документальных материалов публикация об Энди Уорхоле создавалась 22 года. Ее авторы – фотограф Рудо Прекоп и график Михал Цигларж.

Оба автора (вместе с Михалем Бикем) стояли у истоков создания музея Уорхола в городке Медзилаборце на востоке Словакии. Это первый в мире музей в честь короля поп-арта, возникший 20 лет назад. Книга, наполовину написанная по-словацки, напоминает об этой годовщине.

Взгляд наполовину иностранца

О том, что Энди Уорхол жил в Нью-Йорке с овдовевшей матерью, которая за своим мужем приехала в США из словацкого Закарпатья, биографы упоминают.

Однако до сих пор никто не шел дальше, не спрашивал, как вместе жили известный сын и Юлия Уорхолова, очень набожная и даже творчески одаренная женщина.

Она, например, первой в семье Уорхола стала работать с алюминиевыми банками: во время экономического кризиса, когда ее муж с трудом находил плохо оплачиваемыю поденую работу, она делала из банок от компотов цветы и продавала их.

И хотя авторы книги избегают собственных комментариев, из слов многих очевидцев становится ясно, что на Энди Уорхола влияла не только мать, но и ее «старая родина». Возможно, это ее заслуга, что Уорхол смог так точно уловить американского идола, ведь он мог наблюдать за американской культурой со стороны – глазами наполовину иностранца.

Мать, с которой Уорхол до конца жизни говорил по-русински, бессознательно давала ему другое, европейское мировоззрение.

Юлия Уорхол никогда так и не научилась хорошо говорить по-английски, и Энди перед своими друзьями стыдился этого. Но он любил не только, как она готовит. Ему нравились и ее картины, которые она рисовала, например, серия нарисованных тушью кошек и ангелов.

Юлия Уорхолова никогда не теряла связи с родиной, всю жизнь она поддерживала двух своих сестер, и свое жилище (сын выделил ей целый этаж в своем доме в Нью-Йорке) она украсила «по-восточному». На стенах – образы святых, в углу – алтарь. Там она часто молилась вместе с Энди, который обычно свою веру скрывал.

Скрытность Уорхола имела и обратную сторону: он не позволил матери сходить ни на один из своих вернисажей, и он не показал ей ни один из своих фильмов. «Он думал, что они ей не понравятся. Даже я не думаю, что они бы ей понравились», - говорит в книге старший брат Энди Джон Уорхола (свою фамилию Энди сократил). Он и третий из братьев, Пол Уорхола, показывают Энди в необычном свете – как любимого члена очень дружной и набожной семьи.

Поп-арт и коммунисты

Книга «Энди Уорхол и Чехословакия» - монументальная мозаика, в которую якобы вошла только одна десятая того, что Прекоп и Цигларж насобирали и раскопали: они сделали десятки интервью с родственниками Уорхола, его коллегами и его «звездами», собрали огромное количество газетных публикаций, писем, и сотни фотографий из семейного архива.

Авторы также подробно рассказывают о возрастании культа Уорхола в Чехословакии, этот культ на какое-то время совпал с революционной эйфорией 1989 года. Одна из петиций, ходивших по республике, представляла собой сбор подписей за создание музея Уорхола в доме его предков в Словакии. В книге также описывается история группы Velvet Underground Revival, членов которых Уорхол вдохновлял на творчество.

И хотя сдержанный характер Уорхола был хорошо известен, тем не менее, художник искал встречи с чехословаками. Таким образом, рассказать свою историю или маленький эпизод с Энди могут многие известные люди: историк искусств Анна Фарова, режиссеры Милош Форман и Вера Хитилова, художник Милан Книжак, фотограф Антонин Кратохвил или фигуристка Ая Врзаньова.

Непосредственно Чехословакией Энди Уорхол никогда явно не интересовался, только один из братьев вспомнил его короткое, но точное высказывание: «Коммунисты бы поп-арт не разрешили».

Книга: Andy Warhol a Сeskoslovensko, Rudo Prekop, Michal Cihlar, Arbor vitae, Revnice 2011