Журналисты «Сегодня» побывали в гостях у закарпатских цыган, которые сами строят дома, не знают удобств и не могут найти работу...

Многие из нас до сих пор уверены, что цыганская жизнь — это ночной костер, надрывные песни под гитару и черноокие красавицы в цветастых юбках — все, как в легендарном фильме «Табор уходит в небо».

Чтобы узнать, как на самом деле живут сейчас украинские цыгане, корреспондент «Сегодня» отправилась в настоящий цыганский табор на Закарпатье, под Ужгородом, известный как Радванка. Таких цыганских поселений в Закарпатской области, где зарегистрировано больше 14 тысяч цыган, огромное множество. Но быт и проблемы всех цыган, живущих в таборе, одинаковы. Цыгане в один голос жалуются на отсутствие помощи от государства, а власть пытается их изгнать с насиженных мест, мол, пускай убираются в горы.

Мебель со свалки

Закарпатские цыгане разбили свой табор всего в двух километрах от центра Ужгорода. Разыскать его не сложно, но доехать туда в дождливую погоду возможно разве что верхом на коне. Большая часть грунтовой дороги проходит через пустырь и, по словам нашей проводницы, 53-летней цыганки Оранки, в дождь здесь все размывает до состояния глиняного месива. «Поэтому и «скорые» к нам не хотят ехать, даже если кому-то из цыган очень плохо», — жалуется Оранка.

В поселении, состоящем из нескольких сотен хибар, насчитывается около трех тысяч цыган. Свои дома, площадью три на четыре метра, цыгане строят самостоятельно из необожженного кирпича, который называют «саманом». Саман цыгане также делают сами, смешивая глину с соломой, а недостающие материалы — дерево, шифер и рубероид для крыш — тащат с соседней свалки. Большинство таких хижин существуют без каких-либо документов, как, впрочем, и их хозяева. В этих домах нет электричества, газа и водоснабжения.

Почти все цыгане, с которыми мы познакомились в Радванке, живут семьями по десять человек в одной хибарке, как, например, 33-летняя Люда Чурей и ее восемь детей. Внутри их дома — одна комната, которая служит и кухней, и спальней, вместо пола — голая земля, покрытая кусками линолеума и фанеры, а дырки в крыше из остатков шифера заделаны картонными заплатками.

Мебель цыгане в основном тоже приносят со свалки. Кроме диванов, кресел, лежаков, в таборе мы увидели старый холодильник, заполненный пивными бутылками и стиральную машинку советских времен. Но что примечательно, практически на каждой второй хибаре — спутниковая антенна, а у каждого цыгана есть мобильный телефон. На весь табор имеется пару легковушек и коней. Откуда такое богатство — местные жители не признаются.

Еду цыгане готовят в печках или прямо во дворе на костре. Хотя, те, кто похозяйственнее и позажиточнее, могут похвастать плитой с газовым баллоном. Электричеством пользуются единицы — те, кто имеет документы и платит за коммунальные услуги. Про такие вещи, как водопровод или канализация и говорить нечего. На весь табор — одна водопроводная колонка, в которой цыгане моются, стирают, набирают воду для пищи. Туалеты — прямо на улицах и, как правило, их дезинфекцией никто никогда не занимался. На вопрос, а как вы зимуете, цыгане спокойно отвечают: так и зимуем, сколько тех холодов! «Вот только от постоянных переохлаждений у меня туберкулез, осложнения на ноги, теперь совсем больная», — признается 60-летняя Юлия Буков.

На работу не берут

Как уже было сказано, едва ли не основной источник благосостояния цыган — свалка, с которой они тянут металлолом, макулатуру, еду, одежду и прочий хлам, который может быть полезным. Бумагу и металл сдают в пункты приема, обменивая на деньги, остальным пользуются сами. Некоторые, кто смелее, зарабатывают огромные деньги на торговле оружием, наркотиков и переправе нелегалов через границу.

Те, у кого есть машина или лошадь, подрабатывают на стройках или помогают по хозяйству
сельхозпроизводителям. Но с трудоустройством у ромов большие трудности. «У меня есть легковой автомобиль и водительские права, я совершенно здоров, но меня никто не хочет брать на работу, потому что я — цыган, — рассказал «Сегодня» 27-летний Амит Мипан, отец пятерых детей. — Даже таксистом не могу подзаработать, поскольку пассажиры боятся из-за предубеждений к цыганам». Наша знакомая Оранка добавляет: «Мой муж работал 13 лет на одном месте, но это было при Союзе, тогда всем было хорошо».

Проблемами цыган обеспокоены многие правозащитные организации, которые ратуют за социализацию цыган в украинском обществе. Многие из них, как сообщил источник «Сегодня» в МВД, даже получают многотысячные европейские гранты для помощи цыганам, но большая часть этих денег, видимо, оседает в карманах самих правозащитников.

Детки: замуж в 13—14 лет

В таборе нас сразу окружила толпа полуголых, чумазых, но улыбающихся малышей. Килограмм мятных леденцов (не с пустыми ж руками к цыганам) разошелся с молниеносной скоростью. Но никто даже не пытался клянчить деньги или потянуть кошелек — гостей в таборе приучают уважать с малых лет. Игрушек у деток почти нет, разве что со свалки. Вместо кукол играются бутылками, деревяшками, да и в луже посидеть голой попой — тоже развлечение. Одежда, преимущественно, обноски времен «маминого детства», зато у девочек с ранних лет имеются золотые серьги, как правило, подарок от бабушки.

В Ужгороде существует школа специально для цыганских детишек, но, как правило, они уже после второго класса учебу бросают. По статистике, на 100 цыган только двое имеют неполное среднее образование (9 классов). И только один ром во всем Закарпатье имеет диплом об окончании вуза. Чтобы подзаработать, родители отправляют детей в город просить милостыню, у кого хорошие голоса — петь на улицах. Девочки, что поменьше, нянчат младших, а достигнув половой зрелости, уже в 13—14 лет выходят замуж. Для цыганки иметь пятеро детей в 25 лет — норма.

Цыган в Ужгороде не жалуют ни местные жители, ни власти. Так, мэр Ужгорода Виктор Погорелов, заявил «Сегодня», что в городе из-за присутствия цыган «образовался настоящий бардак». «За два минувших года они украли 450 люков и сливных решеток ради того, чтобы порезать на металл. На улицах — уйма попрошаек, и если им не дать денег, они могут плюнуть вам в лицо».

По словам Погорелова, на счету у цыган 60% мелких краж. «Они не хотят ни учиться, ни работать, большая часть из них не умеет ни читать, ни писать», — возмущается Виктор Владимирович.

По словам мэра, количество ромов, больных туберкулезом, составляет 15%, а среди детей — 60% туберкулезников являются цыганами. Также именно они — основные разносчики кори, гепатита и менингита.

«Они самовольно поселились вокруг дамбы, и если произойдет очередной паводок на реке Уж, их поселение смоет водой», — добавляет Погорелов. После паводка в 2002 году пострадавшим от стихии дали жилье в сорокаквартирном доме на улице Пограничной. «Но через некоторое время половина ромов продали свои квартиры, и перешли на Радванку, а остальные превратили свое жилье в свинарник», — добавляет Погорелов.

«Мы должны изменить закон и не давать помощь многодетным семьям, которые за шестерых детей получают около 20 тысяч гривен, а то и больше. Они ведь на это живут! Вы спрашиваете, куда им деваться? Пускай в горы идут! В Ужгороде около 15 баронов, и никто не может навести с ними порядок», — говорит ужгородский градоначальник.

Журналист Людмила Орос — одна из немногих жительниц Ужгорода, которая водит дружбу с цыганами. «Я люблю и уважаю этот народ, мне их до боли жаль», — говорит она. По ее словам, среди цыган нет агрессивных людей, почти нет пьяниц и проституток, а если они и воруют, то здесь дело в генах. «Среди них много талантливых людей, они по-своему честные и справедливые. Однажды ко мне обратился священнослужитель: мол, оставил на террасе летнего кафе барсетку с документами, может, поможешь найти через цыган? Не поверите, они принесли сумочку с деньгами, всеми бумагами, и даже не взяли вознаграждение», — рассказывает Орос.

Любопытно, что после нашего визита в табор, на следующий день, под дверями отеля, где мы остановились, в знак уважения и, очевидно, с надеждой на помощь цыгане оставили семь ведер помидоров

Татьяна Самотый
"Сегодня"